Wei Ying Team: Деанон

[Wei Ying Team]

Спасибо всем, кто читал, комментировал и голосовал.

Тигр

Осень -  sweet sugar bun
Свидание при луне (в час Тигра) -  серок ( Мэй_Чен)

Черепаха

Долго и счастливо -  sweet sugar bun

Феникс

Огненный закат -  sweet sugar bun
Приключения начинаются -  sweet sugar bun

Дракон

Новые питомцы -  sweet sugar bun
Чашка с кровью -  Ollaf

@темы: Деанон, Небесные покровители, Команда Вэй Ина

---

Lan Wangji Team: деанон

[Lan Wangji Team]

Спасибо организаторам за прекрасный фест, а также всем, кто читал, комментировал и голосовал. Было весело!

Тигр

Отпускайте своих мертвых  Liss-ka
Призрачный танец  wedymar
Персонализация жизненного смысла  Anon-Din

Черепаха

А ты такой красивый с бородой  Anon-Din
Бюджетный косплей  Anon-Din
Гусуланьские задачки  wedymar

Феникс

Красное  Liss-ka
Учись, я держу  Anon-Din
Соло  wedymar

Дракон

... о четырех головах  Anon-Din
Демотиваторы про ЛЧ и уважение wedymar
Наказание  wedymar
Сокровище  wedymar

@темы: Деанон, Команда Лань Чжаня

---

Lan Sizhui Team: Деанон

[Lan Sizhui Team]

Тигр:
Теплый ветер - Aivika Olivin

Черепаха:
Соломенная бабочка - Aivika Olivin
Ночная прохлада - Aivika Olivin

Феникс:
То, что останется - whisky & soda, бета - анонимный доброжелатель (Lios Alfary)

Дракон:
Маленькая ложь - MyTrueColors и Вайтараши (дозаявленный участник), бета - анонимный доброжелатель (Terra Celtika)
Советы - Aivika Olivin

Оформление - MyTrueColors

Спасибо всем читавшим, комментировавшим и голосовавшим!

@темы: Деанон, Небесные покровители, Команда Лань Сычжуя

---

Jiang Cheng team: Деанон

[Jiang Cheng team]

Спасибо всем, кто читал, комментировал, голосовал и любил Цзян Чэна!

Тема «Тигр»

Текст "Непристойное предложение" - автор  darkmorgana~, бета  Аурум
Арт "Я буду достойным главой. Обещаю" - автор  Layne

Тема «Черепаха»

Текст "Жара" - автор  MyTrueColors, беты -  platepants,  Аурум
Арт "Оставьте, это ведь не срочно" - автор  Layne

Тема «Феникс»

Арт "Рано или поздно все возрождается" - автор  Layne
Арт "Под крылом" - автор  рыцарь Алекс
Текст "Новый рассвет" - автор  Hiriden, бета  Аурум

Тема «Дракон»

Текст "Два героя" - авторы  Mozilla и  Аурум, бета  Shadowdancer (анонимный доброжелатель)
Арт "Лови!" - автор  Layne
Текст "Новая жизнь" - автор  platepants, бета  вайтлоу (анонимный доброжелатель)

Оформление -  MyTrueColors

@темы: Деанон, Небесные покровители, Команда Цзян Чэна

---

Jin Guangyao team: Деанон

[Keep calm and Yao-Yao]

Спасибо всем командам, оргам, зрителям и читателям за отличную игру!

Тигр

Одежды цвета цин сменяет белизна, мини — автор  Yavo
Не сейчас, мини — автор  Akitosan
Безночный город никогда не спит, мини — автор  Зелёный слонёнок
Защитник, стрип — перевод, эдит и бета  Yavo
Сыграй на моей сяо, стрип — перевод, эдит и бета  Yavo


Черепаха

Дерево желаний, стрип — перевод, эдит и бета  Yavo
У каждого свои недостатки, коллаж — автор  Зелёный слонёнок
Лучшее, что есть — ожидание, драббл — автор  Житель палаты
Какой ты друг, мини — автор  Akitosan
Мгновения покоя, мини — автор  Yavo


Феникс

Начало пути, арт — автор  Hide Matsumoto
Дитя Гуаншаня, мини — автор  Правая рука господина
Встреча старых друзей, мини — автор  Правая рука господина
Верность и боль, драббл — автор  Akitosan
Нежеланный, драббл — автор  Зелёный слонёнок


Дракон

Другой путь, миди — автор  Зелёный слонёнок
Сын лисы, драббл — автор  Akitosan
Портрет, стрип — перевод, эдит и бета  Yavo
С тобою не нужны слова, стрип — перевод, эдит и бета  Yavo
Счастливое воспоминание, стрип — перевод, эдит и бета  Yavo


Внеконкурс

Сленг, стрип — перевод, эдит и бета  Yavo
Я ль на свете всех милее, стрип — перевод, эдит и бета  Yavo
О, лесбухи, арт — автор  Зелёный слонёнок
Читайте инструкцию, драббл — автор  Зелёный слонёнок
О воспитании, драббл — автор  Akitosan
О пользе литературы, стихи — автор  Yavo
О любви, пирожки — автор  Зелёный слонёнок
Не судьба, пирожки — автор  Зелёный слонёнок


Оформление —  Hide Matsumoto

@темы: Деанон, Небесные покровители, Команда Цзинь Гуанъяо

---

Итоговые результаты

[mdzs wars]

Спасибо всем участникам и читателям феста "Небесные покровители"!
Мы рады, что вы приняли в нем участие, активно творили, читали и голосовали!
Поздравляем победителей!

1 место

<div align="center"><a href="http://mdzs-wars.diary.ru/?tag=5643200"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/8/6/3486883/86323035.jpg"></a></div>

2 место

<div align="center"><a href="http://mdzs-wars.diary.ru/?tag=5643183"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/8/6/3486883/86323038.jpg"></a></div>

3 место

<div align="center"><a href="http://mdzs-wars.diary.ru/?tag=5643199"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/8/6/3486883/86323040.jpg"></a></div>

Спасибо всем за участие!

<div align="center"><a href="http://mdzs-wars.diary.ru/?tag=5643178"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/8/6/3486883/86323043.png"></a></div>

Полные результаты по ссылке

За баннеры спасибо  MyTrueColors

@темы: Небесные покровители, Результаты

---

Nie Mingjue team: Тигр (внеконкурс)

[Nie Mingjue team]

Название: Белый тигр на западной стене
Тема: Тигр

О тигре

"Белый Тигр является хранителем Запада и по-китайски звучит, как Бай-ху. Тигр символизирует небывалую силу и мощь, является защитником от злых духов.
Тигр символизирует Осень. Белый цвет тигра объясняется тем, что Западная сторона света является в Китае символом потустороннего мира или страны мёртвых, а как известно, в Китае белый цвет является признаком траура." (с) интернеты
Автор: Nie Mingjue team
Бета: Nie Mingjue team
Пейринг, персонажи: Не Минцзюэ, Не Хуайсан и Лань Сичэнь (упоминаются)
Категория: джен (+почти отсутствующий намёк на слэш)
Рейтинг: G
Жанр: missing scene +ангст (вторая часть)
Размер: 1374, мини
Краткое содержание: на западной стене Храма предков клана Не изображён белый тигр Бай-Ху.
Примечание

спойлер

ко второй части: после того, как Не Минцзюэ настигло искажение Ци, он ненадолго приходит в себя.
если вы любитель музыки, которую советует автор, то вот (ссылка на ютуб)
Предупреждение ко второй части:

спойлер

канонная смерть персонажа

I

Не Минцзюэ помнит этот сон так отчётливо, будто он был наяву.

…вокруг тишина и пустота. За спиной, над головой, слева и справа – непроглядная тьма ночи. На земле, под мягкими лапами – белый снег. Неглубокий и лёгкий, едва оседающий на белой шкуре мелкими снежинками, он покрывает всю землю, какую только можно увидеть в безлунную ночь. Каждый твёрдый шаг тигриной лапы оставляет аккуратный красивый след. Внутри следа горят золотом или багрянцем опавшие листья, зеленеет поздняя трава, собирается в неправильный узор опавшая хвоя. Чернеет засыпающая к зиме земля. Где-то есть ещё образы и краски, но они остаются позади. Звуков же нет вовсе, даже отголосков.

Не Минцзюэ ещё маленький мальчик, он сидит на спине огромного белого тигра, зарывшись руками в его короткую тёплую шерсть, и сосредоточенно смотрит то вперёд, то на макушку тигра, то на его мерно движущиеся при ходьбе лопатки. Белая, едва мерцающая серебром шкура расчерчена чёрными линиями, сложившимися в причудливый узор. Иногда Не Минцзюэ пытается угадать в них иероглифы, иногда – очертания гор, которые видит каждое утро, иногда – абрис дорог, за которыми отец обычно следит по карте. Может ли такой узор быть случайным? Может ли этот рисунок быть тайным посланием? Что если сейчас он смотрит на линии, в которых записана его судьба?..

Когда он начинает думать слишком громко, тигр ворчит и дёргает чёрным кончиком уха. В какой-то момент, когда они идут достаточно долго, с иссиня-чёрного неба к ним спускается снежинка, за ней другая и третья. Вскоре их становятся всё больше, они кружатся в странном танце, подгоняемые беззвучным ветром. Тогда спина тигра напрягается, по его телу проходит волна – и вот он уже мчится по тихому белому полю, всё дальше и дальше от окружающего снега, не давая снежинкам упасть на голову наследника Цинхэ Не…

…Однажды, вспомнив об этом сне, подросший Не Минцзюэ, который теперь присутствует почти на всех обрядах клана, замечает на западной стене Храма предков искусную резьбу. Огромный тигр чинно спускается со скалы, над ним раскинул свои ветви кедр. Отшлифованные временем глаза и когти, кажется, мерцают в полумраке. Несведущего они могли бы испугать, но не Не Минцзюэ.

Не Минцзюэ знает, какая мягкая шерсть у тигра, какие у него тёплые бока, как они дрожат, когда тигр ворчит. Не Минцзюэ знает, что тигр Бай-Ху охраняет земли Цинхэ от злых горных духов, а наследников Цинхэ Не – от смертельных болезней. Если такая болезнь подкрадётся к главе Не, тигр схватит её острыми зубами и унесёт далеко в горы, за мгновения преодолев невообразимые расстояния на сильных лапах. И там отдаст эту болезнь самому злому и голодному духу, тот проглотит её и будет сыт ещё долго.

Только тигр после этого не вернётся, таков уговор. Он растворится с рассветным туманом и станет одним из облаков, проплывающих мимо горных вершин. Поэтому глава клана Не всегда должен следить за своим здоровьем сам и не поддаваться тяжёлым недугам. У него есть только один тигр, и второй раз его уже никто не сможет спасти.

Не Минцзюэ думает об этом всё утро, пока отец совершает положенные обряды в честь предыдущих глав клана, дедов и прадедов. И перед тем, как выйти из Храма предков, Не Минцзюэ коротко и едва заметно кланяется тигру на западной стене. Обещая, что они смогут прожить долгую и славную жизнь.

II

В комнате жарко натоплено, так жарко, что кажется, будто потолок качается. Или это Не Минцзюэ уже больше не может отличить кажущееся от настоящего.

Горло саднит, глаза жжёт, а по телу разливается слабость и едва заметная боль. Но Не Минцзюэ не даёт себе заснуть. Силится разглядеть рисунок дерева на потолочных балках, дрожащие тени на стене. С трудом втягивает воздух, заставляя себя понять, какие зажгли благовония. В ушах всё ещё стоят чьи-то невнятные крики, голос Не Хуайсана, который зовёт его, какой-то грохот. Всё залито ярким солнцем, слишком ярким, скользящим всюду, разбрызгивающим золотые и красные отблески. Не Минцзюэ помнит, что силился догнать…

Он прикрывает глаза и совсем слабо трясёт головой, приказывая себе не вспоминать это имя. Сжимает кулаки, заставляя себя вновь открыть глаза. Ему нельзя поддаваться, нельзя в темноту и тишину, которые так манят. Не прямо сейчас, нужно подождать ещё, и, может быть, недуг отступит.
Он чувствует, как на кровать запрыгивает кто-то тяжёлый, уверено наступает мягкими лапами и устраивается рядом. Приятной тяжестью опускается на грудь. Не Минцзюэ с трудом поднимает руку и дотягивается до головы тигра. Зарывается пальцами в мягкий мех, касается чёрного края уха. Тигр едва различимо ворчит, его горло легонько вибрирует – Не Минцзюэ чувствует это грудью.

Он с усилием опускает взгляд – по щекам скатывается влага, задержавшаяся в уголках глаз, - и сквозь пелену смотрит на белого тигра. Ловит грустный взгляд больших умных глаз цвета тёмной красной яшмы и тянется второй рукой. Тигр подаётся ему навстречу, подставляет тяжёлую голову, расчерченную чёрными линиями, которые никак не собираются в слова. Утыкается лбом в дрожащую ладонь.

Не Минцзюэ улыбается. Он разлепляет засохшие губы, но сам не слышит своего голоса, только тихий свист. Тигр обеспокоенно дёргает ухом и будто непонимающе смотрит на своего главу клана Не.

- Х-х… хороший, - шепчет Не Минцзюэ и проводит ладонью по тигриному лбу и чешет выступы у основания ушей. – Хороший.

Так они лежат долгое время, и Не Минцзюэ кажется, будто тело покидает боль, даже слабость оступает. Чужие голоса и грохот стихают, слышно только, как медленно бьётся его сердце и как едва различимо урчит тигр. Не Минцзюэ думает, что мог бы пролежать так вечно - и что в любое другое время обругал бы себя за эту мысль. Но сейчас можно. Теперь уже можно.

- Я хочу, чтобы ты послушался меня, - медленно начинает Не Минцзюэ.

«Я знаю, ты с детства рядом со мной и предан мне, поэтому обязательно выполнишь моё желание сейчас», - думает он, но не произносит вслух. Это ведь и так понятно им обоим?..
- Я попрошу, и ты уйдёшь, - говорит Не Минцзюэ почти твёрдым голосом.

Тигр перестаёт урчать.

«Я не хочу, чтобы ты шёл в горы, далеко-далеко, днём и ночью, стаптывая лапы о камень, нет».

- Уйдёшь и не будешь забирать мой недуг. Он слишком тяжёл.

«Я не хочу, чтобы твои клыки касались его, не хочу, чтобы ты сам касался его. Не хочу, чтобы из-за него ты отдал жизнь и превратился в облако, нет».

Тигр будто противится, поднимает голову, почти сбрасывает руку хозяина. Но пальцы снова зарываются в шерсть.

- Я хочу, чтобы ты остался жить. Помогал Хуайсану. Л-ладно?

Тигр прижимает уши и ластится к рукам, вжимается в грудь. Не Минцзюэ чувствует, как тяжёлый хвост ложится ему на ноги.

- Не знаю… как он справится сам. Береги его.

Отец однажды говорил с ним об этом тигре, а они с Не Хуайсаном не успели поговорить. Сопровождал ли белый тигр второго молодого господина Не во снах? Вырос ли он или, как хозяин, остался глупым котёнком?

Тигр вздыхает и устраивается так, чтобы быть чуть ближе. Не Минцзюэ гладит тёплую шею, напряжённые лопатки и думает, что чёрные полоски похожи на пряди волос, в беспорядке рассыпавшихся по белым одеждам Гусу Лань. Смешно, думает он, сравнивать древнего защитника клана Не с главой клана Лань, смешно и непочтительно. Хотя – та же стать, та же беззвучная поступь… Та же непреклонность в борьбе со злом.

…Он бы хотел увидеть Лань Сичэня ещё раз, очень хотел бы, но запрещает себе даже думать об этом. Что если его энергия сейчас опасна для других заклинателей? Что если Лань Сичэнь запомнит его таким?.. Невозможно.

- Передай Лань Хуаню… - говорит Не Минцзюэ, и тигр поднимает голову. – Передай мои извинения. Что я прожил меньше, чем обещал.

Тигр тихо рычит, а Не Минцзюэ снова принимается чесать его за ухом.

- Хотя… Он сам знает. Раньше простимся – раньше встретимся.

Хвост бьёт Не Минцзюэ по ногам, а он наконец-то чувствует, что в комнате по-осеннему холодно и что тепло исходит только от тигра. Пальцы ощущают мягкость меха, но почти не слушаются.

- Хороший. А теперь уходи. Не забирай ничего, просто уходи.

Он убирает руку, другой силится столкнуть тигра, но тот не двигается с места.

- Я же сказал, иди! – Не Минцзюэ хочется крикнуть, но выходит только свистящий шёпот. – Ну же!

Тигр упрямо смотрит блестящими глазами цвета тёмной красной яшмы и не двигается с места. Будто говоря: «Я всё равно останусь, ты не прогонишь меня». Не Минцзюэ тяжело выдыхает и устало откидывается на постели. Смотреть куда-то больше нет сил. Но рука всё ещё лежит на тигрином лбу.

- Хоро-оший, - тихо тянет Не Минцзюэ, чувствуя как подступает тьма. – Не уходи никуда, оставайся здесь.

Тигр ластится к руке, тычется в неё влажным носом, горячим лбом, тихо рычит.

- Просто ничего не забирай. Я… сам стану облаком.

Это звучит так глупо, что Не Минцзюэ хочет рассмеяться, но не может.

А потом он наконец закрывает глаза.

@темы: Тигр, Внеконкурс, Небесные покровители, Команда Не Минцзюэ, Текст

---

Голосование: дракон

[mdzs wars]

Последний день голосования!

Голосование за выкладку на тему «Дракон» открыто.

В голосовании не могут принимать участие юзеры без дневника. В дневнике должно быть не менее 3 полных страниц (более 60 записей), сделанных до 01.03.2019.
Если у вас закрыт дневник, достаточно открыть его на несколько минут организаторам, чтобы можно было убедиться, что вы не вирт. Голоса от сообществ и общественных логинов не принимаются.

Голосовать можно минимум за 3 команды, максимум - за 5 команд. Голоса, в которых будет менее 3 команд или более 5, не принимаются. Голосовать за две и более работ одной команды нельзя. За свою команду голосовать можно.

Голосование продлится до 31 мая включительно.

Каждый голос приносит команде 1 балл.

Форма голосования:

Команда 1 - название работы
Команда 2 - название работы
Команда 3 - название работы
Команда 4 - название работы
Команда 5 - название работы

В голосовании участвуют следующие команды:

Lan Sizhui Team
Маленькая ложь
Советы

Xiao Xingchen Team
Сон в дождливую ночь
Драконий источник

Jiang Cheng team
Два героя
Лови!
Новая жизнь

Wei Ying Team
Чашка с кровью
Новые питомцы

Jin Ling team
Ты что, кролик?
Рябь на воде
Сказ о том, как глава Цзян племянника женил

Lan Wangji Team
...о четырех головах
Демотиваторы про ЛЧ и уважение
Наказание
Сокровище

Team Xue Yang
Без начала и конца
Villainous justice
Привет, бешеный пес

Team Jin Guangyao
Другой путь
Сын лисы
Портрет
С тобою не нужны слова
Счастливое воспоминание

Nie Huaisang team
Второй ход

запись создана: 24.05.2019 в 00:27

@темы: Дракон, Небесные покровители, Голосование

---

Голосование: феникс

[mdzs wars]

Последний день голосования!

Голосование за выкладку на тему «Феникс» открыто.

В голосовании не могут принимать участие юзеры без дневника. В дневнике должно быть не менее 3 полных страниц (более 60 записей), сделанных до 01.03.2019.
Если у вас закрыт дневник, достаточно открыть его на несколько минут организаторам, чтобы можно было убедиться, что вы не вирт. Голоса от сообществ и общественных логинов не принимаются.

Голосовать можно минимум за 3 команды, максимум - за 5 команд. Голоса, в которых будет менее 3 команд или более 5, не принимаются. Голосовать за две и более работ одной команды нельзя. За свою команду голосовать можно.

Голосование продлится до 31 мая включительно.

Каждый голос приносит команде 1 балл.

Форма голосования:

Команда 1 - название работы
Команда 2 - название работы
Команда 3 - название работы
Команда 4 - название работы
Команда 5 - название работы

В голосовании участвуют следующие команды::

Lan Sizhui Team
То, что останется

Xiao Xingchen Team
Не будет больше тепла
Пернатые гости

Wei Ying Team
Огненный закат
Приключения начинаются

Lan Wangji Team
Красное
Учись, я держу
Соло

Jiang Cheng team
Рано или поздно всё возрождается
Под крылом
Новый рассвет

Team Jin Guangyao
Начало пути
Дитя Гуаншаня
Встреча старых друзей
Верность и боль
Нежеланный

Jin Ling team
Взгромоздился
То, чего не случилось
Неожиданный союзник
Пора цветения

Team Xue Yang
Домой
Не терпи долгов
(Не)Цзинь Гуанъяо
Ну упс!

Nie Huaisang team
Четвёртый ход

запись создана: 20.05.2019 в 00:17

@темы: Феникс, Небесные покровители, Голосование

---

Голосование: черепаха

[mdzs wars]

Последний день голосования!

Голосование за выкладку на тему «Черепаха» открыто.

В голосовании не могут принимать участие юзеры без дневника. В дневнике должно быть не менее 3 полных страниц (более 60 записей), сделанных до 01.03.2019.
Если у вас закрыт дневник, достаточно открыть его на несколько минут организаторам, чтобы можно было убедиться, что вы не вирт. Голоса от сообществ и общественных логинов не принимаются.

Голосовать можно минимум за 3 команды, максимум - за 5 команд. Голоса, в которых будет менее 3 команд или более 5, не принимаются. Голосовать за две и более работ одной команды нельзя. За свою команду голосовать можно.

Голосование продлится до 31 мая включительно.

Каждый голос приносит команде 1 балл.

Форма голосования:

Команда 1 - название работы
Команда 2 - название работы
Команда 3 - название работы
Команда 4 - название работы
Команда 5 - название работы

В голосовании участвуют следующие команды:

Lan Sizhui Team
Соломенная бабочка
Ночная прохлада

Xiao Xingchen Team
Создание льда, создание света
Всё равно

Wei Ying Team
Долго и счастливо

Team Wen Ruohan
Колокольчик звенел

Lan Wangji Team
А ты такой красивый с бородой
Бюджетный косплей
Гусуланьские задачки

Jiang Cheng team
Жара
Оставьте, это ведь не срочно

Team Jin Guangyao
Дерево желаний
У каждого свои недостатки
Лучшее, что есть — ожидание
Какой ты друг
Мгновения покоя

Jin Ling team
Щас дядька аргументирует
Сфотографируй!
Выбор

Team Xue Yang
Все еще жду тебя, даочжан
Делай добро и беги
Никто не услышит

Nie Huaisang team
Третий ход

Nie Mingjue team
Кто такая Бася

запись создана: 16.05.2019 в 00:19

@темы: Небесные покровители, Черепаха, Голосование

---

Голосование: тигр

[mdzs wars]

Последний день голосования!

Голосование за выкладку на тему «Тигр» открыто.

В голосовании не могут принимать участие юзеры без дневника. В дневнике должно быть не менее 3 полных страниц (более 60 записей), сделанных до 01.03.2019.
Если у вас закрыт дневник, достаточно открыть его на несколько минут организаторам, чтобы можно было убедиться, что вы не вирт. Голоса от сообществ и общественных логинов не принимаются.

Голосовать можно минимум за 3 команды, максимум - за 5 команд. Голоса, в которых будет менее 3 команд или более 5, не принимаются. Голосовать за две и более работ одной команды нельзя. За свою команду голосовать можно.

Голосование продлится до 31 мая включительно.

Каждый голос приносит команде 1 балл.

Форма голосования:

Команда 1 - название работы
Команда 2 - название работы
Команда 3 - название работы
Команда 4 - название работы
Команда 5 - название работы

В голосовании участвуют следующие команды:

Lan Wangji Team
Отпускайте своих мертвых
Призрачный танец
Персонализация жизненного смысла

Lan Sizhui Team
Теплый ветер

Xiao Xingchen Team
Змея под кожей

Wei Ying Team
Осень
Свидание при луне (в час Тигра)

Jiang Cheng team
Непристойное предложение
Я буду достойным главой. Обещаю

Team Jin Guangyao
Одежды цвета цин сменяет белизна
Не сейчас
Безночный город никогда не спит
Защитник
Сыграй на моей сяо

Team Xue Yang
В глубине сердца
Жил-был Сюэ Ян

Jin Ling team
Все пройдет
Заходящее солнце
Точно в цель

Nie Huaisang team
Первый ход

запись создана: 12.05.2019 в 00:27

@темы: Тигр, Небесные покровители, Голосование

---

Jin Guangyao team: Внеконкурс

[Keep calm and Yao-Yao]

Название: Читайте инструкцию
Тема: Черепаха
Автор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Пейринг, персонажи: Не Хуайсан, Лань Сичэнь, Цзинь Гуанъяо
Категория: джен
Рейтинг: PG
Жанр: стёб, AU
Размер: драббл, 261 слово
Краткое содержание: К чему могут привести небольшие ошибки
Предупреждения: ООС,

спойлер

смерть персонажа
Комментарий:

спойлер

В некоторых районах Китая существует традиция сооружать надгробия в виде черепашьих панцирей

Не Хуайсан не привык к боли, но просчитывать ситуацию она не мешала. Когда Лань Сичэнь дал ему пузырек с пилюлями, он сразу понял, что тот почти пуст. Видя страдания Цзинь Гуанъяо и зная натуру главы Лань, Не Хуайсан был уверен, что в скором времени Лань Сичэнь захочет облегчить боль названому брату. Чего бы Не Хуайсану совершенно не хотелось - шлюхин сын заслуживал много худшего.
Не Хуайсан имел репутацию слабовольного человека и не собирался портить её спором с главой Лань или, более того, прямым отказом возвращать лекарство. Вместо этого он одну за другой проглотил пять оставшихся пилюль. Все средства, с которыми он ранее имел дело, можно было принимать в несколько большем количестве без необратимых последствий.

---------------------

Лань Сичэнь был полностью поглощен обработкой ран Цзинь Гуанъяо и проигнорировал тихий стон, раздавшийся за его спиной - до этого он убедился, что порез на ноге Не Хуайсана абсолютно не опасен, а после приема пилюль боль от него должна была вот-вот уняться.
Глава Лань участвовал в боях при Аннигиляции Солнца, за свою жизнь он побывал во множестве опасных переделок - и свойства пилюль для снятия боли казались ему такими же понятными и общеизвестными, как, например, встающее на востоке солнце. У него даже не возникало мысли, что не имеющий подобного опыта Не Хуайсан может не знать об опасности чрезмерного употребления такого сильнодействующего средства. Когда Лань Сичэнь обернулся и увидел, что Не Хуайсан неподвижно лежит, схватившись за грудь, было уже слишком поздно.

---------------------

За свою жизнь Цзинь Гуанъяо видел смерть четырех глав кланов. Но лишь на этот раз она не была частью его плана и он, казалось, не имел к ней никакого отношения...



Название: О воспитании
Автор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Пейринг, персонажи: Цзинь Гуанъяо/Цзян Чэн
Категория: слэш
Рейтинг: PG
Жанр: романс
Размер: драббл, 342 слова
Предупреждение: AU

Цзинь Гуанъяо лежал на спине, подпирая голову скрещенными руками. Полураздетый Цзян Чэн задумчиво выписывал круги на его обнажённой груди. После того, как они в очередной раз не сошлись во мнении о воспитании общего племянника, им опять пришлось мириться в постели. Цзян Чэна это более чем устраивало.

— Через полгода, — сказал Цзинь Гуанъяо, продолжая прерванный разговор. — Должно пройти время, и тогда будет понятно, насколько ваши доводы верны. Но, может быть, я приеду навестить А-Лина раньше.

Цзян Чэн поднял бровь в удивлении:

— А-Лина?

— И вас, глава Цзян, — поспешно поправил себя Цзинь Гуанъяо. — Но я не думаю, что вы изменитесь и через полгода.

Он умел произносить дерзости таким вежливым тоном, что они уже не казались возмутительными.

Цзян Чэн холодно усмехнулся.

— Вот как, вы собираетесь заняться и моим воспитанием, глава Цзинь? Что, если я вас опережу?

Он лёг на Цзинь Гуанъяо сверху, взял его за шею и притянул к себе для поцелуя. Поцелуй вышел жёстким, однако ничто не дрогнуло на лице Цзинь Гуанъяо. Напротив, он улыбнулся ещё благодушнее.

— Вы так нетерпеливы. Совсем не умеете ждать.

— А вы медлительны. Я уже устал ждать конца вашей затянувшейся медитации. Может быть, вы будете медитировать у себя в Ланьлине, а не в моей постели?

Он ожидал очередного обмена холодными любезностями, но Цзинь Гуанъяо удивил его, молниеносно перехватив инициативу и оказавшись сверху. Глаза его сияли странным огнем, но Цзян Чэну понравилось это сияние. Как и неожиданное рвение, с которым Цзинь Гуанъяо взялся за дело.

— Ваша правда, глава Цзян. В вашей постели нужно заниматься чем-то более приличествующим, нежели медитация.

Позже, лёжа без сна в одиночестве, Цзян Чэн перебирал в голове варианты, отчего вдруг прежняя холодность, с которой Цзинь Гуанъяо дарил ему себя, вдруг сменилась на столь жаркую страсть. Хотя бы одну ночь, но всё было совсем по-другому.

Впрочем, какие бы причины тому не способствовали, утолить жажду он мог только с этим человеком. Как он поведёт себя в следующий раз, было невозможно предсказать. Да и нужно ли об этом так переживать?

Хорошо, что Цзинь Гуанъяо навестит его раньше, чем через полгода. Возможно, на этот раз он не успеет настолько соскучиться, чтобы позволить ему всё.



Название: О пользе литературы
Автор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Форма: стихи
Пейринг, персонажи: Цзинь Гуанъяо/Лань Сичэнь, Вэнь Жохань/Цзинь Гуанъяо
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: стёб
Размер: 3 шт, 130 слов

пещера черного дракона
лес полный стаи диких птиц
врата открытые пред вором
сичэнь читал краснел и тих

кончай стихи заметил яо
и распахнул халат злачён
ночь коротка отчеты башни
на утро братья к нам придут

***

пойдем со мной я научу
сказал жохань пылая взором
и на столе и на полу
нам поле станет полигоном

яо кивнул потупив взор
он парень умный понял всё
но пытки меч и жаркий секс
остались в мыслях у него

пред ним лежал канон дэ цзин
сто сорок кистей тушь бумага
вжух свечи запалил сказал
чистописание всему наука

***

как сюэ ян умеет плакать
не всем было дано узнать
а кто знает помнит как умеет
учитель яо буквари кидать

ужасный страшный я маньяк
то уверял бедняга сюэ
сказал учи прикрикнул яо
в цзинь не ученых не берут



Название: О любви
Тема: Дракон
Автор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Форма: пирожки
Пейринг, персонажи:

все/Яо

Лань Сичэнь/Цзинь Гуанъяо, Не Минцзюэ/Цзинь Гуанъяо, Цзян Ваньинь/Цзинь Гуанъяо, Не Хуайсан/Цзинь Гуанъяо, Вэнь Жохань/Цзинь Гуанъяо
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: стёб, PWP
Размер: 5 штук, 80 слов
Краткое содержание: любовь бывает разной

сичэнь коснулся сяо яо
вздохнул печально ляньфан-цзюнь
оставим эти экивоки
не надо дуть соси давай

большая сабля не минцзюэ
внушала трепет всем врагам
и яо тоже навнушала
присесть не может второй день

цзян чэн хороший был любовник
напорист страстен и красив
через окно сбегает яо
цзыдянь в постели перебор

сладки незнайки поцелуи
приятен слабый аромат
есть пряности ваниль корица
и легкий привкус мышьяка

вжух посмотрел на кнут на плетки
кинжал и дилдо и батплаг
давай ка просто поебемся
разнообразия хочу



Название: Не судьба
Тема: Тигр
Автор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Форма: пирожки
Пейринг, персонажи:

Яо/все (безуспешно)

Цзинь Гуанъяо/Лань Сичэнь, Цзинь Гуанъяо/Не Минцзюэ, Цзинь Гуанъяо/Цзян Ваньинь, Цзинь Гуанъяо/Не Хуайсан, Цзинь Гуанъяо/Вэнь Жохань
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: стёб
Размер: 5 штук, 81 слово
Краткое содержание: Яо сверху не судьба

нефритов зад хотел а-яо
но лань хуань ответил нет
по восьмисотому из правил
все лани сверху только так

минцзюэ очень сексуален
и неприступен как скала
грустит в сторонке гуанъяо
я в альпинисты не гожусь

цзян чэн дрожащего а-яо
уж в лотосы хотел вести
но вот настрой переменился
какого хера я пассив

а-яо соблазнял незнайку
он страстью жаркою ведом
случайно снизу оказался
и так вторую ночь подряд

вэнь жохань искренне смеялся
а-яо ждал свой приговор
его жестокий повелитель
ответил только через труп

@темы: Внеконкурс, Небесные покровители, Команда Цзинь Гуанъяо, Текст

---

Jin Guangyao team: Внеконкурс

[Keep calm and Yao-Yao]

Название: Сленг
Перевод: Team Jin Guangyao
Эдитор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Оригинал: Оригинал Weibo @小温侯owo/xiaowenhou821.lofter.com с китайского языка
Пейринг, персонажи: Лань Сичэнь, Мэн Яо, Вэй Усянь, Лань Ванцзи
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор
Размер: 1 страница
Краткое содержание: Лань Сичэнь не всегда понимает современный сленг.
Комментарий: В оригинале имеется ввиду выражение "我好了" (wo hao le), которое можно понять как "я в порядке, я в норме". Но в интернете его понимают как "я кончил".





Название: Я ль на свете всех милее
Перевод: Team Jin Guangyao
Эдитор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Оригинал: Оригинал Weibo @小温侯owo/xiaowenhou821.lofter.com с китайского языка
Пейринг, персонажи: Мэн Яо, Лань Сичэнь
Категория: слэш
Рейтинг: PG
Жанр: АУ, сказка
Размер: 1 страница
Краткое содержание: Принц в белоснежных одеждах умеет покорять сердца.





Название: О, лесбухи
Тема: Черепаха
Автор: Team Jin Guangyao
Форма: рисунок
Пейринг, персонажи: Вэй Усянь, Лань Ванцзи, Лань Сичэнь, Цзян Ваньинь, Цзинь Лин, Цзинь Гуанъяо
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: стёб, АУ, пока все отвлеклись на призраков, Цзинь Гуанъяо сбежал
Размер: 800х570
Исходники: 1
Предупреждения: примитивизм
Комментарий: "Проблема была не только в их обнажённости и непристойности. Ко всему прочему, нечисть издавала настолько смущающие стоны, что оставалось мало сомнений в природе их занятия. Никто и никогда до этого не видел столь похабных призраков." (с)

@темы: Внеконкурс, Арт, Небесные покровители, Команда Цзинь Гуанъяо, Стрип

---

[mdzs wars]

Сроки голосования продлеваются на один день. Теперь голосование закончится 31 мая в 23.59.
Результаты будут объявлены 1 июня.

@темы: Организационное, Небесные покровители

---

Nie Mingjue team: Дракон (внеконкурс)

[Nie Mingjue team]

Название: Кто такой Минцзюэ
Тема: Дракон
Автор: Nie Mingjue team
Персонажи: Не Минцзюэ
Форма: фандомная аналитика
Рейтинг: G
Краткое содержание: статья о значении имени Не Минцзюэ
Предупреждения: автор статьи - не китаист, поэтому с удовольствием примет замечания профессионалов, если такие появятся)

Заметим, что с именами персонажей в новелле дело обстоит почти также, как и с именами оружия. Некоторые имена отражают характер персонажа в большей или меньшей степени, некоторые - скорее выстраивают вокруг персонажа систему его наименований. При этом часть имён поддаётся переводу, для части скорее подходит комментарий, связанный со значением фразы, из которой взяты иероглифы, или даже со значением ключа в иероглифе.

Имя Минцзюэ: у переводчиков и в словарях

На имя Не Минцзюэ мы обратили внимание из-за того, что значение имени (вернее, второго иероглифа 玦 - jué в описании персонажа от переводчиков Younet Translate отличалось от перевода, указанного в Фандомной вики.

Так, группа Younet Translate предлагали перевод: Цзюе – «решительность, твёрдость» [1].
В то время как фандомная викия: 玦 jué – a penannular jade ('незамкнутое кольцо из нефрита/яшмы)' [2].

Словари дают однозначное толкование иероглифа (мы обратились к БКРС и cidian.ru):
玦 jué [цзюйэ]
сущ.
1) * яшмовый брелок (в форме неполного кольца)
2) * наперстник (чехол на палец правой руки для натягивания тетивы лука) [3,4]

Словарь же позволил обнаружить источник другого варианта первода: это иероглиф с тем же ключом:
决 jué [цзюйэ] 2) решительность, храбрость, твёрдость
有其决者 обладающий его решимостью (храбростью)

Пожалуй, выбор в пользу неточного перевода позволил лучше раскрыть характер персонажа, однако автор, возможно, имел в виду другое.

Что такое цзюэ?

Загадочная фраза "яшмовый брелок (в форме неполного кольца)" на самом деле не таит в себе большой загадки, потому что "цзюэ" действительно так и выглядит:

Это подвеска из яшмы/нефрита*, которую носили на своём поясе китайские аристократы. Такие подвески довольно часто находят при раскопках на территории Китая.
Согласно китайской энциклопедии Байду [5], а также другим источникам [6], с которыми мы столкнулись, пока искали изображения цзюэ, подобные фигурки-подвески использовались как символы принятия решения (например, при голосовании).

Сравните: юйцюэ (с первой фотографии в заметке) в БКРС:
вид 佩玉, имеет круглую форму с отверстием. 玦 созвучен с 决 (решение, голосование) поэтому предки использовали его для вынесения решений.
(Собственно, 佩玉 (pèiyù - нефрит для украшения пояса у аристократов) [7].

Получается, что толкование имени Не Минцзюэ, о котором речь шла в начале, - это действительно толкование, причём обоснованное, и оно уходит корнями в китайскую традицию.

Причём здесь дракон?

Цзюэ - это и есть дракон, вернее, дракон довольно часто изображался на таких подвесках. В зависимости от времени и места создания цзюэ, подвески различались внешним видом. На некоторых дракон только угадывается в орнаменте, другие же напоминают дракона своей формой:

Нефритовые подвески для пояса, конечно, могли иметь различные изображения, но драконов более или менее похожих на себя довольно много. Изображения на подобных подвесках иногда возводят к образу "свино-дракона" (чжу-лун 豬龍, которого некоторые считают источником для привычного нам образа дракона в китайской культуре. [8]
Стоит отметить, что, судя по китайской мифологии, у драконов была довольно насыщенная личная жизнь, в результате которой рождались различные мифологические звери, которые часто наследовали часть драконьей силы и становились, например защитникам от злых духов. Так, например, Биси (или Бася), в честь которого, видимо, названа сабля Не Минцзюэ [9] - один из Девяти сыновей дракона и представляет собой помесь дракона и черепахи.

Цзюэ и мифология

Можно предположить, что подвеска цзюэ с изображением дракона - идеальный способ защиты от злых духов, потому что злых духов разгонять будет и дракон, и сам подвеска: если на поясе было несколько таких подвесок, то они звенели при движении [10].

Но цзюэ также фигурирует в мифах, связанных с богиней Сиванму (или Ванму). Царица-Мать Западного рая, почитаемая даосами, считалась хранительницей сада персиков бессмертия, владела секретом бессмертия и даже могла возвращать к жизни мёртвых. По легенде, именно она подарила императору Китая подвеску цзюэ из белого нефрита.
Если развить эту мысль, то нужно вспомнить и то, что Сиванму преподнесла эликсир бессмертия легендарному лучнику Хоу И, сбившему девять солнц, о котором говорит Не Минцзюэ в эпизоде дунхуа, когда принимается решение о начале Аннигиляции солнца.

Значение имени Не Минцзюэ

Итак, собрав вместе все комментарии к 玦 в и"Не Минцзюэ", мы можем сказать, что это имя отлично подходит главе клана Не, даже несмотря на то, что некоторые видят в таких подвесках "свино-дракона".

1. Созвучие с иероглифом 决 (jué ) традиционно указывает на принятое решение и, следовательно, подчеркивает характер Не Минцзюэ, его умение решения принимать и им следовать. И его решительность и твёрдость, конечно.
Сочетание иероглифов 明玦 (Míngjué в этом случае на слух может восприниматься как "открытое решение", "чёткое решение" или "мудрое решение" [11]

2. Подвески из нефрита цзюэ носили на поясе представители аристократии. Такое имя наследника клана Не могло лишний раз подчёркивать право Цинхэ Не входить в состав великих орденов, несмотря на то, что они отличались своим происхождением и использовали менее "аристократичные" сабли, а не мечи-цзяни.
В этому случае 明 (Míng) скорее указывает на то, что это подвеска из светлого нефрита. [11]

3. Раз цзюэ - это стилизованное изображение дракона, то человек, в чьём имени есть иероглиф 玦 (jué получает все свойства дракона: его силу, мощь, положенный ему почёт, его мудрость, а так же способность бороться со злыми духами, что важно для заклинателя. Если рассматривать сочетание иероглифов 明玦 (Míngjué, то, возможно, в данном случае активизируется значение "светлый; связанный с энергией ян" [11]. Одним словом, тот самый дракон, на которого можно положиться заклинателю.
Одновременно с этим, если считать цзюэ даром богини Сиванму, знающей секрет бессмертия, такое имя можно считать своеобразным оберегом для Не Минцзюэ, который должен был бы помочь ему прожить дольше его предков.

---

Примечания: 1. В том случае, где мы не цитируем источник, мы решили оставить два вариант перевод яшма/нефрита, потому что, с одной стороны, в китайском языке нет чёткого разграничения нефрита и яшмы, очевидно только то, что это камень, который высоко ценится и мог принадлежать знати и даже императору. С другой стороны, несмотря на то, что русский словарь даёт слово "яшма", на некотором количестве фотографий видно, что цзюэ сделаны не из яшмы, а из нефрита.
2. Список источников, использованных в статье получился достаточно разнообразным. Поразмыслив, мы не сочли нужным подбирать только источники, обладающие большой степенью авторитетности, мотивируя это тем, что саму новеллу мы скорее воспринимаем через призму всего того, что можно найти о китайской культуре в интернете, а не с высоты академических знаний о культуре Китая.

Ссылки

1. Описание персонажей (Не Минцзюэ) (YNT)
2. Фандомная вики MDZS: Не Минцзюэ
3. БКРС: 玦
4. http://cidian.ru: 玦
5. Baidu: 玦
6. Например: сноска в книге "Двойной зрачок. Китайская проза ХХ – ХХI века"
7. БКРС: 玉玦
8. Синология.Ру: история и культура Китая/Нефрит
9. Об этом была другая заметка команды на фесте
10. Нефрит на symbolarium
11. http://cidian.ru: 明

@темы: челлендж, Дракон, Небесные покровители, Команда Не Минцзюэ, внеконкурс

---

Nie Huaisang team: Дракон

[Nie Huaisang team]

Название: Второй ход
Тема: дракон
Автор: Nie Huaisang team
Бета: Nie Huaisang team
Пейринг, персонажи: Не Хуайсан, ОМП
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: пропущенная сцена, драма
Размер: 7262 слова
Краткое содержание: истории о людях, помогавших Не Хуайсану осуществить его замысел: дракон Не Хуайсана.
Предупреждения: нелинейное повествование
Комментарий:

Глава Ку поставил чашку на стол.
— Довольно церемоний. Мы давно друг друга знаем, и я не глуп и не слеп, чтобы понять. Зачем на самом деле ты позвал меня?
Старейшина Шеньи задумчиво потянулся за пирожным.
— Ты прав, пора, — он всё ещё пребывал в глубокой задумчивости. — Но начать будет непросто. У меня к тебе очень серьезный разговор.
— Я понимаю, — Глава Ку доверительно кивнул. — У тебя сейчас очень много дел. Я буду рад помочь тебе в любых делах ордена.
Старейшина отставил свою чашку и обернулся в сторону сада. На ветви сливы сидел зимородок и чистил перья.
— Я хочу спросить тебя о твоей лояльности.
Сердце Главы Ку ушло в пятки, к лицу прилила кровь.
— Почему ты меня так неожиданно об этом спрашиваешь? — он едва не задохнулся он страха и возмущения. — Что-то произошло? Или ты сомневаешься во мне и моих людях? Мы уже много поколений преданы Ордену Не, ты и я росли вместе с прежним главой, Не Минцзюэ вырос у нас на глазах, я был бесконечно предан ему, а мой наследник обязан ему жизнью! Почему ты сомневаешься в нас? Орден, конечно, ждут непростые времена, но мы ни за что… — он раздосадовано покачал головой. Слова старого друга ранили его.
— Я не… — он выглядел подавленным. — Ты неправильно меня понял. Просто скажи мне, насколько ты лоялен Ордену Не? Готов ли ты пойти на жертвы ради Ордена… и ради Минцзюэ?
Глава был шокирован и встревожен — русло, в которое зашел разговор, вызывало неподдельный ужас — что же такого ужасного могло произойти?
— Ты что, всё-таки задумал занять место Главы Ордена? — он вяло попытался пошутить, хотя это была и не совсем шутка.
— Нет-нет, что ты, это будет значить потерю такой поддержки Лань Сичэня и Цзинь Гуанъяо, на которую я не смогу надеяться, — отшутился в ответ старейшина. — Это невыгодно.
— Ты меня всерьез пугаешь. Что произошло? — он залпом выпил чашку чая.
Старейшина глубоко вздохнул и обессиленно закрыл глаза.
— Со смертью Минцзюэ что-то не так. Мы ещё не знаем, что именно. Пожалуйста, не проси доказательств. У нас их нет. Прямых — нет. Поэтому нам нужна помощь. И… мы не только не уверены в том, что это было убийство, но и не знаем, как оно было совершено. Может, с помощью чего-то из сокровищниц Вэнь Жоханя. Мы будем искать следы. Одно очевидно — это было выгодно Ордену Цзинь. Цзинь Гуаншаню, и сделал он это руками Цзинь Гуанъяо.
— Я… я не знаю, что сказать. Ты говоришь здравые вещи, но у меня это с трудом укладывается в голове. Минцзюэ и вправду умер слишком удачно для этой змеи Цзинь Гуаншаня. Я хочу знать больше. Как много людей в курсе?
— Пока что самый узкий круг доверенных лиц. Я, старшина Ли.
— А Хуайсан?
— Хуайсан простодушный и наивный ребёнок. Он едва отошел от смерти Минцзюэ, и то это было… очень непросто, — он покачал головой. — Я ведь всерьез был готов стать главой. Нет, конечно, он не в курсе. Он этого не перенесёт.
— Разумеется, я понимаю. Лучше ему не знать. Действовать придется в строжайшей секретности. Хуайсан с этим не справится.
— Значит, ты согласен? Ты ведь даже не знаешь, о чем именно я собираюсь тебя попросить.
— Я верю тебе. Смерть Минцзюэ была слишком своевременна и удобна Цзинь Гуаншаню. Чего ты хочешь? Помочь тебе с расследованием?
— Нет, — старейшина выглядел подавленно, как будто ему было тяжело говорить. — Я хочу, чтобы ты вступил под знамена Ордена Цзинь.
— Ты хочешь, чтобы я шпионил для вас?
— Нет. Не на регулярной основе, по крайней мере. Но однажды я попрошу тебя и твоих людей обеспечить безопасность моих агентов. Разумеется, никто не должен знать. Твои старейшины, твои сыновья. Ты и твои люди будут знать имена и лица наших агентов. Понимаешь, насколько я доверяю тебе?
— Это… это будет непросто.
— Я знаю. Мне и самому пока сложно предугадать, что именно за помощь от тебя потребуется, но точно могу сказать — верный человек в самом сердце этой скорпионьей ямы мне будет просто необходим. Сейчас многие наши вассалы покинут нас. Твоё доброе имя и доброе имя твоего отца, твоего деда — они пострадают. Ты правда готов на такую жертву ради невнятной идеи?
Глава Ку стукнул кулаком по столу.
— Если надо будет, я сам отрублю голову Цзинь Гуаншаню!
— Нет, нет, этого не потребуется, — Не Шеньи улыбнулся, — я собираюсь сделать всё совсем по-другому. Просто смерти Цзинь Гуаншаня будет недостаточно. Я хочу полностью уничтожить его, чтобы все заклинатели Поднебесной произносили его имя с презрением и отвращением.
— Хорошо, — Глава Ку кивнул, его лицо выражало решительность, — очень хорошо. Шеньи, я и мои люди в твоём распоряжении, мы будем делать всё, что ты скажешь.
— Спасибо тебе, — Не Шеньи встал и низко поклонился ему.
После того, как Не Шеньи проводил задумчивого и решительного Главу Ку, он вернулся и открыл дверь в соседнюю комнату. Не Хуайсан задумчиво крутил в руках веер с горным пейзажем и смотрел в одну точку.
— Ну что, Глава Не доволен результатами?
— Да, дядюшка, спасибо тебе, — он ответил, не отводя взгляда. — Всё прошло просто отлично. Помощь дядюшки Ку станет нам большим подспорьем. Нужно будет только озаботиться подготовкой безопасного и надёжного способа связи.

***

Не Шеньи опоздал. Когда он выбежал на площадь между павильонами, всё уже закончилось. Адепты уже занимались ранеными, среди них выделялись Цзинь Гуанъяо и Лань Сичэнь в своих светлых одеждах. Не Шеньи сначала не понимал, что происходит и беспомощно крутил головой, оглядывая толпу, но потом его взгляд зацепился за саблю, лежащую на земле. Это опреденно была Бася. Не Шеньи почувствовал, как в горле пересохло. Неужели произошло самое страшное? Он присмотрелся к неподвижному телу. Сложно было что-то понять, но вот подвязанная широкой лентой заколка человека, рыдавшего и прижимавшего к себе тело, определённо принадлежала Не Хуайсану. Значит, всё-таки…
Не Шеньи бросился к Не Минцзюэ, но в паре шагов, когда он уже мог разглядеть кровь на одежде Не Хуайсана, его неожиданно отбросило назад ударом духовной энергии. Не ожидая такого, он оступился и неловко упал. К нему тут же поспешил Лань Сичэнь.
— Господин Не, — он вежливо поприветствовал Не Шеньи, и его руки были в крови, — Хуайсан очень переживает. Не думаю, что будет большой вред, если мы дадим ему немного поплакать.
Не Шеньи на секунду задумался, но согласился и тоже взялся за помощь раненым.
Лань Сичэнь был прав — спустя некоторое время Не Хуайсан немного успокоился и дал ему оторвать себя от тела брата. Лань Сичэнь бегло осмотрел его раны, покачал головой и обратился к Не Шеньи.
— Господин Не, я займусь ранами Не Хуайсана. Та, что на руке, не представляет большого вреда, а вот вторая оказалась более серьёзной, — он сокрушённо покачал головой.
— Я наслышан о лекарском мастерстве Цзэу-цзюня, — он почтительно поклонился, — пожалуйста, позаботьтесь о моём племяннике.
Лань Сичэнь кивнул и унёс всхлипывающего Не Хуайсана в его покои.
Откуда-то прибежал Ли Хун.
— Братец Шеньи, что тут случилось? — он был в шоке, как и все остальные.
— Худшее, братец Ли, худшее.
Он смотрел невидящим взглядом на тело Не Минцзюэ и чувствовал такую же пустоту, как после смерти отца и после смерти брата. И сложно было сказать, когда Цинхэ Не оказывался в худшем положении — тогда или сейчас.
Лань Сичэнь и Цзинь Гуанъяо поклонились Не Шеньи и попросили дозволить им принимать участие во всех обрядах, как братьям Не Минцзюэ. У Не Шеньи не было причин им отказывать.
Не Хуайсан тогда всех поразил. Бледный и едва стоящий на ногах, он настоял, что все ритуалы будет проводить сам, как глава семьи. Его твёрдость, строгость и решимость вызывали одновременно удивление и уважение. И немного недовольства со стороны Не Шеньи — строгий пост явно не пошёл бы на пользу после ранений, но Не Хуайсан в гневе расколотил чашку и накричал на дядю, чего раньше никогда не случалось, не говоря уже о том, что он попрекал его пренебрежением традициями.
Не Хуайсан выглядел неважно, но свои обязанности по церемониалу исполнял прилежно. На советы старейшин его пока не спешили звать, убеждая, что некуда торопиться.
Цзинь Гуанъяо был вынужден регулярно отлучаться в Ланьлин, но он часто прилетал, и всегда привозил Не Хуайсану какую-нибудь безделушку. Не Хуайсан ворчал, но складывал всё на пустые полки своих покоев.
Лань Сичэнь следил за ранами Не Хуайсана и старался проводить с ним больше времени, но ему тоже пришлось отлучаться по делам Гусу Лань.
Постепенно Нечистая Юдоль успокоилась и только на тайных советах старейшин кипели страсти, недостойные дней траура. Прибывало всё больше родни, и Ли Хун был днями напролёт занят их размещением и обслуживанием. В резиденции было непривычно тихо, и только в храме предков постоянно стоял дым благовоний.
И вот пришёл день похорон. Тело Не Минцзюэ погрузили в гроб и перевезли в фамильный некрополь, где его уже ждала усыпальница. Не Хуайсан отступил от своих предпочтений и приказал сделать её такой, какой хотел бы видеть её Не Минцзюэ.
Казалось, теперь в жизни Цинхэ Не начнётся новая глава. Оставалось только решить, какой она будет.
А утром на следующий день после похорон Не Хуайсан не пришёл на завтрак, и не вышел кормит своих ручных птиц. Его никто не собирался ругать за это, но когда солнце было уже совсем высоко, Не Шеньи не выдержал и послал Не Цзыциня передать Не Хуайсану, что пора уже ему заняться делом. Но Не Цзыцинь вернулся, бледный и насмерть перепуганный. Не Шеньи и сам бросился к павильону Не Хуайсана, по дороге встретив и Лань Сичэня с Цзинь Гуанъяо, и попросил их о помощи.
Когда они все вместе ворвались в покои Не Хуайсана, он выглядел так, как будто мирно спит в своей кровати. И только кровь, капающая с одеяла в небольшую лужицу на полу, выдавала, что же здесь не так.
После того, как Лань Сичэнь остановил кровь и занялся перевязкой, а Цзинь Гуанъяо заварил всем крепкого чая, Лань Сичэнь признался, что его уже давно тревожила рана Не Хуайсана. Сначала от просто считал, что у него, как у слабого заклинателя, раны заживают практически также, как и у обычного человека. Но теперь он был вынужден признать — всё было немного сложнее. Он вспомнил о том, как умер отец Не Хуайсана и теперь боялся, что его самого теперь ждёт та же участь.
Не Шеньи вздрогнул.
Следующие несколько дней были ещё хуже, чем первые дни после смерти Не Минцзюэ. Лань Сичэнь не ел и не спал, проводя всё время рядом с Не Хуайсаном, он и сам побледнел и осунулся, и под глазами залегли темные тени. Не Хуайсан иногда приходил в себя, довольно весело болтал, с удовольствием слушал, как Цзинь Гуанъяо читает ему вслух легкомысленные романчики. Но была и пара дней, когда Не Шеньи был всерьёз готов стать новым главой. Но, к счастью или к несчастью, этого ему делать не пришлось, и через неделю Не Хуайсан уже гулял по саду, держа под руку Лань Сичэня или Не Цзыциня.
Не Шеньи насилу уговорил Лань Сичэня отправиться домой, убеждая, что будет присматривать за Не Хуайсаном. Про раны Не Хуайсана было сложно что-то сказать, казалось, что они заживают, но как-то очень уж медленно. Впрочем, то же можно было сказать и о ранах его отца…

***

Совет старейшин после смерти Не Минцзюэ прошёл тяжело. Пусть Не Хуайсан с усердием взялся за траурные ритуалы, главой клана его никто не видел.
Сам Не Шеньи испытывал сложные чувства — с одной стороны, Не Хуайсан не обладал нужными лидеру качествами, да его никогда и не готовили к этой роли, а только баловали. И старший брат, и госпожа Не, и его мать, и все остальные дядюшки и тётюшки, а потом и Не Минцзюэ, пусть и пытавшийся быть строгим — никто не мог удержаться перед обаянием доброго и милого ребёнка. С того самого дня, когда окончательно стало понятно, что заклинательский потенциал Не Хуайсана не просто уступает способностям Не Минцзюэ, но и вообще едва позволит ему приблизиться хотя бы средней отметке, масштаб потаканий капризам достиг запредельного размаха. Его матушка как будто бы чувствовала себя виноватой, а отец направил все свои силы на строгое воспитание Не Минцзюэ, а Не Хуайсана просто холил и лелеял, как будто хотел вырастить его пусть не великим заклинателем, но просто счастливым человеком, свободным от притеснений из-за слабых способностей. Не Шеньи когда-то боялся, что Не Минцзюэ будет плохо относиться к Не Хуайсану из-за этого, и однажды попытался поговорить с ним. Но Не Минцзюэ оказался не по возрасту серьёзным и только рассмеялся, сказав, что всё понимает. Не Хуайсан вырос любимцем всех тётушек, бабушек и сестричек.
Не Хуайсан был слабым заклинателем и никудышным бойцом, не мог быть ни примером для подражания для учеников и адептов, ни охотником, прославляющим свой род на охоте. Его не учили управлять имуществом и казной, распоряжаться охотами и назначать исполнителей, видя наследником только сильного Не Минцзюэ, и из него не вышло бы главы, опирающегося на хозяйство. Он был открытым и дружелюбным, но этого было недостаточно, чтобы стать лидером-дипломатом, добивающимся своего уловками. Словом, в нём не было ровным счётом ничего, что могло бы сделать его хоть сколько-нибудь годным кандидатом.
Но по правилам наследования главой должен был стать он, и прямо пойти против заведённого порядка вещей и против своей крови Не Шеньи не мог.
Самый простой ответ лежал на поверхности — оставить Не Хуайсана главой формально, но никоим образом на него не опираться и ничего важного ему не поручать. Пусть и дальше играет со своими птичками, рисует, ходит на банкеты и развлекает гостей, а настоящей работой займутся старейшины. Но не тут-то было, каждый стремился оторвать себе кусок как можно жирнее и раз за разом они только и делали, что ругались до хрипоты. К тому же, Не Шеньсюй, хоть и был только пятым в очереди наследования, руководил основными силами ордена и возглавлял самую большую семью, явно хотел сам занять место главы, пусть пока и не говорил этого прямым текстом. Он уже обладал достаточным влиянием, чтобы надавить на двух других кандидатов, чтобы они отказались от должности в его пользу, а дедушка Цзылинь был уже слишком стар. На его пути стоял только Не Шеньи. Ситуация сложилась отвратительная. Больше всего Не Шеньи злился на то, что тело Не Минцзюэ ещё даже не похоронили, а старейшины уже готовы рвать друг другу глотки ради власти, как будто это не делает положение Цинхэ Не хуже.
А после похорон ситуация обострилась ещё сильнее.
Мнения старейшин разделились.
— Вам не кажется, что это произошло слишком удачно? — Не Шеньи теперь ещё больше одолевали сомнения.
— Разве ты в таком случае не будешь первым подозреваемым, брат Шеньи?
— Я не лезу вперёд заведённого порядка вещей, Шеньсюй. Если по завету предков и праву рождения главой должен стать Хуайсан, то пусть он будет им. А наше дело — обеспечить ему помощь. Его никогда не рассматривали как наследника, и оттого не учили.
— Да какая от него вообще будет польза? Играми с птицами и веерами в политике и управлении бесполезны.
— Лань Сичэнь ясно дал понять, что не признает другого главы клана. Как и Цзинь Гуанъяо.
— Лань Сичэнь может идти в свой ледяной источник! Это внутренние дела нашей семьи, и он к ним никакого отношения не имеет! А Цзинь Гуанъяо и вовсе сын шлюхи!
— Тем не менее, они оба могут подпортить нам жизнь, если мы без должного почтения отнесемся к памяти Не Минцзюэ.
Теперь, когда Не Шеньи знал о странных обстоятельствах смерти и погребения Не Минцзюэ, он был точно уверен в том, что он должен делать. Теперь у него была весомая причина спорить до хрипоты, не сдерживаясь и не сомневаясь.

***

Последние дни Не Шеньи плохо спал. Даже если он мог заставить себя не сидеть в павильоне Не Хуайсана, не листать книги в библиотеке, не прогуливаться по саду и бездумно не перебирать донесения, уснуть он всё равно мог с большим трудом. Клан, казалось, разваливается. И Орден готов развалиться вслед за ним. Главы некоторых вассальных кланов избегали смотреть ему в глаза при встрече, некоторые явно собирались уходить. Но пока что они ещё ждали окончательного решения совета старейшин.
А Не Шеньи попеременно злился и грустил. Он думал о старшем брате. Воспоминания практически преследовали его. Во всех уголках Нечистой Юдоли. На тренировочном поле — как он с восхищением смотрел на брата, в библиотеке — как обещал отцу во всём помогать ему. В саду — как он женился, в его рабочем кабинете — как они множество раз обсуждали планы ночных охот и как родился Минцзюэ — брат тогда ходил туда-сюда, пока служанка не принесла радостные известия, а после едва не разрыдался. Эти воспоминания вызывали у Не Шеньи грустную улыбку. У пруда — как брат привёл мать Не Хуайсана. У ворот — как они однажды вдвоем загнали огромную демоническую змею. У раскидистого куста камелий — как брат играл с Хуайсаном. Множество тёплых воспоминаний, которые как будто ждали своего часа, и теперь не давали спать.
На самом деле он понимал, что всё это — просто попытка защититься от воспоминаний о медленной смерти брата. Вот что не давало ему уснуть на самом деле — смерть брата, смерть племянника, уродливая грызня старейшин. От них он пытался спрятаться в воспоминаниях о старых добрых деньках. Потому что боялся.
Боялся делать выбор и идти правильным путём, потому что кто знает, куда этот путь заведёт в итоге его и весь клан.
В храме предков последние месяцы благовония не гасли. Как и Не Шеньи, многие боялись и сомневались. И вот он снова стоял на коленях, прижавшись лбом к полу, и просил старшего брата и отца то ли о помощи, то ли о прощении.
А у павильона его ждали поздние гости. Сначала он не понял, кто это, они стояли в глубокой тени, а когда вышли и почтительно поприветствовали его, очень удивился и напрягся. Не Цзыцинь бережно поддерживал хромающего Не Хуайсана. Они оба со вчерашнего дня выглядели бледными и испуганными, но слишком погружённый в свои проблемы, Не Шеньи не счёл это важным — Не Хуайсан плохо выглядел уже давно, а Не Цзыцинь… ну, он давно с Не Хуайсаном и переживает за него, после происшествия с неудачным вызовом души он, кажется, выглядел… примерно так же?
— Дядюшка, — голос Не Хуайсана был ещё слабоват, но твёрд, — я хочу, чтобы ты увидел кое-что.
— Сейчас? Может быть…
— Сейчас! — брови Не Хуайсана были сведены на переносице, а голос был одновременно злым и капризным. — И мы должны будем незаметно покинуть резиденцию.
— Хорошо… — по спине Не Шеньи пробежал холодок.
Они втроём, как заговорщики, вышли в отдалённый сад Нечистой Юдоли.
Не Шеньи летел за Не Цзыцинем, крепко вцепившемся в Не Хуайсана, и всё гадал, куда же они держат путь. Было похоже, что они летят к некрополю клана Не. Да, кажется, Не Цзыцинь сегодня утром упоминал, что Не Хуайсану захотелось навестить могилу брата, но зачем им лететь туда втроём?
Они и вправду приземлились у мавзолея Не Минцзюэ. Не Шеньи думал, что Не Хуайсан предложит зажечь благовония или что-то в этом духе, и каков же был его шок, когда Не Хуайсан уверенным, несмотря на хромоту, шагом подошёл к двери склепа и без единой тени сомнений дезактивировал защитное заклинание, а Не Цзыцинь принялся открывать её. Его сердце упало в пятки.
— Хуайсан… что ты делаешь?
— Дядя, пожалуйста, — неожиданно заговорил Не Цзыцинь, — не задавай никаких вопросов, просто посмотри своими глазами.
Что задумали эти двое? Не Шеньи нервно сглотнул. Ему безумно захотелось пить.
Они зашли в склеп. Судя по тому, как уверенно себя вели Не Цзыцинь и Не Хуайсан, они и вправду побывали здесь вчера. У Не Шеньи тряслись руки, его терзала жажда. После того, как Не Хуайсан со таким усердием проводил все траурные церемонии вдруг вскрывать могилу? Не Цзыцинь прошёл к самому саркофагу и принялся сдвигать тяжёлую крышку, а Не Хуайсан остался у входа.
— Дядюшка, — его голос подвёл его, — пожалуйста, посмотри, и скажи, что ты видишь.
Заглянуть в саркофаг оказалось намного проще, чем казалось сначала.
— Я всё понял, — Не Шеньи не узнал свой охрипший голос.
Они стояли у мавзолея и приходили в себя. Не Хуайсан запечатывал дверь обратно.
— Надеюсь, в ближайшее время нам больше не потребуется повторять это, — Не Цзыцинь стер пот со лба.
— Дядюшка, — Не Хуайсан всхлипнул, — я прошу тебя! Помоги мне узнать, что случилось с братиком!
— Конечно, конечно помогу! Не плачь, Хуайсан.
— Спасибо, дядюшка, — Не Хуайсан крепко обнял его и разрыдался.
Когда они вернулись в резиденцию, уже близился рассвет. Не Шеньи усадил Не Хуайсана и Не Цзыциня у себя в покоях, заварил чай покрепче и попробовал переварить всё. Не Хуайсан порывался рассказать о неудачном ритуале, но Не Шеньи жестом остановил его.
— Не напрягай себя лишний раз. Выпей чаю, потом расскажешь, — Не Шеньи раздумывал. — Я думаю, есть ещё один человек, в котором я полностью уверен и который будет хорошим подспорьем в расследовании. Господин Глава не против?
— Кого ты имеешь в виду, дядюшка?
— Старшину Ли. Ты, наверное, не в полной мере знаком с его талантами, но в том, что он надёжный и преданный твоему брату и Ордену человек, сомнений быть не может.
— Хорошо, как скажет дядюшка.
Не Шеньи кивнул и вышел, чтобы послать слугу за Ли Хуном, а после налил себе ещё чаю. Спустя некоторое время пришёл Ли Хун.
— Братец Шеньи, в чем дело? Что-то случилось? — он оглядел их встревоженным взглядом.
— Скажи, тебе не казалось, что Минцзюэ умер очень уж своевременно? — Не Шеньи не стал тянуть и сразу перешёл к сути.
— Казалось, — хмыкнул Ли Хун. — И я сам назвал себя старым параноиком. Он уже давно был плох, — он покачал головой. — У вас есть какие-то доказательства того, что это было неслучайно?
— Нет, — Не Шеньи налил себе ещё крепкого чая и залпом выпил.
— Что ж… — Ли Хун не нашёлся, что сказать.
— Тело, погребённое в саркофаге, не принадлежит Не Минцзюэ.
— Что? — Ли Хун побледнел.
— Безо всяких сомнений. Это не он.
— Как вам вообще пришло в голову проверять гробницу?
Не Шеньи кивнул Не Хуайсану.
— Я пытался призвать душу братика, — он смутился, — просто… просто чтобы поговорить. Но у меня ничего не вышло, — он покачал головой. — Нет, не так. Я как будто почти смог дотянуться до его души, но почувствовал тёмную энергию… или нет. Я уже не знаю, — он выглядел потерянным. — Я испугался, что церемонии успокоения души не сработали и братик стал живым мертвецом, поэтому первым делом вместе с Цзыцинем отправился проверить это, — он задумчиво смотрел в фарфоровую чашку с чаем. — Так всё и вышло.
Не Шеньи думал, что рассказ будет подлиннее.
— Ну что, старшина Ли, что ты думаешь по этому поводу? Хочешь осмотреть тело?
— Да, разумеется, может, удастся выяснить его происхождение. Только надо будет сделать это незаметно. Наверное, лучше будет оставить его в гробнице, хоть это и не очень уважительно по отношению к Не Минцзюэ и к нему самому. В случае непредвиденной ситуации это послужит доказательством того, что мы понятия не имели об исчезновении тела, — Ли Хун поглаживал бородку. — Что же касается того, что я думаю… разве кто-то из вас может думать о ком-то, кроме Цзинь Гуаншаня? Минцзюэ только и делал, что мешал ему, сначала с должностью Верховного Заклинателя, потом с Сюэ Яном. Его первейший подручный, Цзинь Гуанъяо, только и делал, что крутился здесь под предлогами побратимства и помощи с похоронами. И Цзинь Гуанъяо хорош, я вынужден признать это, — Ли Хун тяжело вздохнул. — Братец Шеньи, что ты собираешься делать дальше? Объявишь об этом на совете старейшин?
Не Шеньи задумался и налил себе ещё чаю.
— Не знаю.
— Дядюшка… — Не Хуайсан говорил совсем тихо. — Я знаю, что совсем не гожусь для роли главы, я ничего не умею и ничего не знаю. Я знаю, что ты и другие старейшины собираетесь без меня и ведёте свои игры, я никогда не ждал того, что стану главой Ордена, и никогда не стремился к этому. От меня никогда ничего не ждали и ничего не требовали. Меня всегда устраивала моя жизнь, такой, какой она всегда была. Может, это было эгоистично и по-детски, но меня это никогда не волновало. Я не мог стать великим воином и великим заклинателем, и на мне все поставили крест. Для мира заклинателей я бесполезен. Но теперь… — Не Хуайсан вдруг упал на колени перед Не Шеньи и ударился лбом о пол. — Дядюшка! Я хочу знать, что случилось с братиком и я хочу стать главой Ордена! Я хочу, чтобы ты поддержал меня и научил меня всему!
— Хуайсан! — Не Шеньи бросился поднимать его. — Тебе не надо просить меня об этом, тем более так. Разве должен глава вставать на колени перед подчинённым?
— И кроме того! — Не Хуайсан вцепился в ханьфу Не Шеньи. — Дядюшка! Я хочу, чтобы ты стал моим щитом и моим копьём! Позволим всем думать, что нас победили, а сами будем выжидать, искать, следить, и однажды уничтожим их! — глаза Не Хуайсана горели.
— А ведь это хорошая мысль, — неожиданно произнёс Ли Хун. — Братец Шеньи, какова обстановка на совете старейшин? Не Шеньсюй продолжает гнуть своё?
Не Шеньи усадил Не Хуайсана обратно на подушку рядом с Не Цзыцинем.
— Да. Но теперь, — «Я не буду сомневаться», — когда я знаю, что со смертью Не Минцзюэ что-то не так, и когда Не Хуайсан полон решимости, я не допущу, чтобы он вырвал себе место главы.
— Да, и вправду так будет лучше. Внешних проблем у нас не будет, а внутренние мы решим так, что это даже не будет заметно. Братец Шеньи ведь справится с этим?
— Значит, решено, — Не Хуайсан сделал глоток чая, выражение его лицо стало необычайно жёстким. — С этого момента мы бросаем все свои силы, всех наших людей и все наши средства — на месть Цзинь Гуаншаню и Цзинь Гуанъяо. Заставим их пожалеть о том, что пошли против Ордена Цинхэ Не.
После этих слов в комнате повисла тишина, и только из носика чайника поднималась струйка пара.
— Так что, дядюшка, попрошу взять на себя клан и старейшин, — Не Хуайсан говорил тихо и как будто бы не своим голосом. — Сейчас они как стая волков, готовы рвать друг другу глотки ради своих интересов. И нельзя допустить, чтобы Цзинь Гуаншань что-нибудь заподозрил, — Не Шеньи кивнул и нахмурился. — Прошу дядюшку собрать вокруг себя тех старейшин, в ком он уверен и приструнить остальных. Но сделать это нужно так, чтобы это выглядело естественной борьбой за власть. Я же попрошу о помощи, — он запнулся, — Лань Сичэня и Цзинь Гуанъяо. Я уверен в их поддержке, второй старший брат, вероятно, будет в этом искренен, а для Цзинь Гуанъяо я — лучший шанс взять под контроль Орден Не. И мы позволим ему это сделать. Точнее, заставим поверить в это, в то время как делами ордена будет заниматься дядюшка, — он глубоко вздохнул и сделал глоток чая. — Господин управляющий, — он покачал головой, — нет, Старшина Ли. Во время войны Старшина Ли руководил разведчиками Цинхэ Не. Думаю, пришло ему время вернуться и снова взяться за дело. Мы должны знать, из-за чего умер старший брат. Зачем Цзинь Гуаншаню Сюэ Ян?
— Господин Глава незадолго до смерти как раз поручил мне это дело, — кивнул Ли Хун. — Цзинь Гуаншаню удалось заполучить половину Тигриной Печати Старейшины Илина, и нет никаких сомнений в том, что Сюэ Ян пытается воссоздать вторую её половину. Это можно будет использовать против него. Я непременно узнаю больше.
Не Хуайсан кивнул.
— Я тоже попытаюсь что-нибудь разузнать. У меня есть друг в Ланьлин Цзинь. Он довольно близок к Цзинь Гуанъяо. Поговорю с ним, может, ему что-нибудь известно.
— Будь осторожен. Уверен, что от твоего друга будет польза?
— Не знаю, но попытаться стоит.
— Я думаю, у господина Главы будет другая первоочередная задача, — Не Шеньи строго посмотрел на племянника, но потом взгляд его смягчился, и он покровительственно похлопал его по здоровому плечу. — Друг в Цзинь это хорошо, но для начала — поправляйся, хватит заставлять дядюшку волноваться.
— И не только дядюшку — подал голос Не Цзыцинь.
— Вот именно, — Ли Хун потрепал Не Хуайсана по голове. — Господа заговорщики, солнце уже встало, думаю, нам пора расходиться, дабы не возбуждать подозрений.
Не Шеньи улыбнулся, впервые за долгое время. И вправду, за окном уже было утро.

***

Уже не один месяц Цинхэ Не были готовы в любой момент начать войну. Осведомители в деревнях и городах докладывали обо всех странных происшествиях, разведчики в лесах следили за перемещениями отрядов Цишань Вэнь, в любом месте на подконтрольной территории можно было при необходимости собрать обоз. Но в одиночку они бы не справились, и постоянно раздражённый Не Минцзюэ ждал той искры, которая разожжёт пламя.
Но даже захват заложников не стал такой искрой. Не Минцзюэ рвал и метал, но сделать ничего не мог. Пришлось отправить Не Хуайсана и других учеников в Безночный Город. А вслед за ними отправился лучший агент Ли Хуна, одинаково хороший и в заклинательстве, и в слежке. Его приказ был таким же, как и у всех учеников — присматривать за Не Хуайсаном и в случае чрезвычайной ситуации возвращаться в Цинхэ с помощью транспортного талисмана.
И вот однажды на площади между павильонами Нечистой Юдоли с яркой вспышкой появился разведчик. Он был красный, как рак, его зубы стучали и пот лился градом. Он тут же бросился искать Не Минцзюэ или Ли Хуна.
— Господин Глава! — он низко поклонился. — Старшина!
— Что случилось? — Не Минцзюэ помрачнел и нахмурился.
— Докладываю! — разведчик, ещё совсем молодой мужчина, никогда раньше не получавший столь ответственных миссий, очень сильно нервничал и практически задыхался. — Я провалил задание! — выпалил он, падая на колени.
— Погоди минутку, так от тебя толку не будет — Не Шеньи налил ему воды. — Вот, выпей и рассказывай, не спеша и по порядку.
Разведчик жадно выпил воду.
— Рассказывай, — грозный вид Не Минцзюэ воистину внушал ужас.
— Вэнь Чао заставлял учеников загонять для него добычу, но обходилось без серьёзных травм. Четыре дня назад ученики отправились искать древнее чудовище. Дальнейшее мне неизвестно, — он немного смутился, а Не Минцзюэ нахмурился ещё сильнее. — Они спустились в пещеру, куда я за ними проследовать не смог. Спустя некоторое время адепты Вэнь покинули пещеру, обрубили корни, по которым спускались, а после и вовсе завалили вход камнями.
— Что?! — Не Минцзюэ в ярости ударил по столу, так, что кисти закачались, стакан с водой подпрыгнул и несколько писем слетели на пол.
— Прошу, господин Глава, не гневайтесь! — испуганный разведчик упал на колени. — Это ещё не всё. Я оставался на месте, и спустя пару часов, когда солнце уже близилось к закату, я услышал голоса. Я не уверен, были ли там все ученики, но мне показалось, что все. По-видимому, они нашли другой выход из пещеры. После этого они разделились и разошлись в разные стороны. Все ученики Цинхэ Не были на месте, и я последовал с их группой. Я хотел помочь им, но не успел догнать их. И… — он замялся
— Говори уже!
— Во время перехода мимо дозорного пункта Цишань Вэнь их заметили! — закричал разведчик. — Ученики разбежались кто куда! Была уже почти ночь, и я старался не упустить их из виду, — он совсем потерял самообладание. — На следующий день я нашёл вырезанную на дереве заметку о том, что ученики отправились на восток от того места, в Ланьлин. Я собирался нагнать их, и заметил одного из наших учеников. Он… сказал мне… — Не Минцзюэ едва не закипал от нетерпения. — Что ночью Не Хуайсан потерялся в районе дозорного пункта.
Не Минцзюэ в ярости вскочил.
— Что ты говоришь?
— Другие ученики разделились на две группы — чтобы не привлекать внимание слишком большой группой, часть отправилась в Ланьлин, а часть осталась искать его. Я оставался с этими учениками до следующей ночи. Не Хуайсан и другой ученик, Не Цзыцинь, не вернулись. Ждать дольше было опасно — те места наводнили адепты Цишань Вэнь. Я вернулся к дозорному пункту, но не смог найти там никаких признаков содержания пленников. Поэтому мы решили, что они спустятся с горы, а я отправлюсь сюда с докладом, — он совсем потух. — Я виноват! Я не справился с заданием! — он кричал и жалобно вжимался в пол.
— Вот уж действительно… — лицо Не Минцзюэ покраснело. — Вэньские собаки! Теперь я их точно порву на клочки!
— Господин Глава, успокойтесь, — Ли Хун задумчиво потёр подбородок. — Рано терять надежду. Может, Не Цзыцинь и Не Хуайсан просто не смогли выйти к месту встречи и спустились с горы раньше остальных учеников.
Не Минцзюэ широким шагом вышел из своего кабинета.
Следующие недели были кошмаром. Не Минцзюэ рвал и метал. Из Цишани поступали всё более и более унизительные приказы. Из Ланьлина пришло сообщение о том, что группа их учеников добралась в целости и сохранности.
Не Минцзюэ ходил из стороны в сторону, как тигр, гонял адептов и был готов идти по пути, который ему уже давно предлагал Не Шеньи — диверсии и скрытные атаки в одежде без клановых символов.
А спустя почти три недели случилось чудо. На одной из застав неожиданно появились Не Цзыцинь и Не Хуайсан, живые и здоровые, пусть и немного грязные. Оба были одеты в клановые одежды, хотя за спиной у каждого висел узелок и крестьянская соломенная шляпа, а у Не Цзыциня ещё и трофейный меч. Не Цзыцинь потом сказал, что они всю дорогу шли замаскированные, и только перед заставой Не Хуайсан настоял на том, чтобы они оделись как обычно.
Не Минцзюэ громко смеялся, нахваливая Не Цзыциня.
А Ли Хун тихонько подозвал его в сторонку.
— Цзыцинь, скажи-ка мне, кто из вас прокладывал маршрут? Вы шли по дорогам или по лесам?
— Ну… — Не Цзыцинь смутился. — Примерно пополам. Шли больше по дорогам, если видели кого-то в одеждах Цишань Вэнь, искали другой путь.
Ли Хун кивал и цокал языком.
— Что же, хорошо, хорошо. Вы отлично справились.
Не Цзыцинь улыбнулся.

***

Не Хуайсан был на этом тайном собрании доверенных лиц весьма угрюм.
— Есть множество вещей, которые меня тревожат. Не Шеньсюй опять хочет отобрать у дядюшки власть. Он заручился поддержкой отца Не Цзыциня, хотя я уже давал ему второй шанс.
Не Шеньи и Ли Хун тяжело вздохнули, сидя на своих подушках с чашечками ароматного чая.
— Я надеюсь, у него хватит ума не затевать ничего серьезного.
— Столько лет он молчал и терпел наше вмешательство. А теперь мы стали слишком уж заметны.
— План господина Главы, — Ли Хун поморщился, — хорош, но привлекает внимание.
Не Хуайсан тяжело вздохнул.
— Мне будет тяжело говорит Цзыциню, что его отец не просто не прислушался к нему и не перестал делать глупости, а наделал их ещё больше. Что же, надеюсь его старший брат окажется умнее.
— Господин Глава… — Не Шеньи опустил взгляд. Это было уже слишком.
— А что мы можем поделать? Дядя Шеньсюй неожиданно призвал в Нечитую Юдоль свои войска со всей провинции. Тут уже впору всерьёз волноваться.
— Не Шеньжун, Не Миншан и Не Лянъюань задержат их без жертв и
Неожиданно двери распахнулись. На пороге стоял Не Шеньси, отец Не Цзыциня и Не Шеньсюй.
— Не Шеньи! — он ворвался в комнату, — Сколько раз я слышал, что ты и твоя клика втайне собираетесь и решаете дела клана, но теперь я вижу это своими глазами! Кем вы себя возомнили! Да вы ничем не отличаетесь от других, точно так же засовываете свою лапу в казну Ордена, уж я-то знаю, сколько денег уходило как будто бы вникуда! — его яростный взгляд натолкнулся на Не Хуайсана, с пугающим хладнокровием разглядывавшего незваных гостей.
— Жаль, очень жаль, дядюшка Шеньси, а я ведь дал тебе второй шанс и позволил Цзыциню поговорить с тобой. А вместо того, чтобы перестать воровать, ты задумал принять участие в заговоре. Цзыцинь, что ты об этом думаешь?
Цзыцинь стоял прямо за спиной Не Шеньсюя, его сабля торчала у него из груди.
— Отец… почему? Я же…
Но Не Шеньси не отрывал взгляда от Не Хуайсана.
— Кто ты?.. Что ты такое?.. — он выглядел шокированным и потерянным. — Злой дух? Цинхэ Не управляет злой дух?
И он бросился в атаку на Не Хуайсана.

***

Не Хуайсан возился со своими говорящими птицами в саду, когда пришёл Не Шеньи. В это время года здесь было особенно хорошо. Пели птицы, приятный ветерок разносил запахи хвои и первых цветов жимолости, молодая зелень радовала глаз.
— Господин Глава, — Не Шеньи поклонился.
— Дядюшка, — Не Хуайсан вежливо поприветствовал его в ответ, — я думал об одной вещи… поэтому хотел поговорить, — он посадил птицу обратно в клетку и жестом предложил прогуляться. — Известно ли дядюшке, что я… — он замялся, — пару раз в частном порядке… делал услуги для судьи Ло?
Не Шеньи удивлённо поднял брови. Он знал, что Не Хуайсан подружился с уездным судьёй Цнихэ, но думал, что их дружба ограничивается беседами о поэзии или музыке за чаем или вином, возможно в компании артисток. Да и сам уездный судья вызывал у Не Шеньи сложные чувства — вроде бы в Цинхэ было спокойно и всё работало как надо, но сам господин Ло при встрече показался ему праздным любителем вина, женщин и изящных искусств. Тогда их дружба выглядела совершенно органично — Не Хуайсан никогда не чурался простых людей, если их общество было ему приятно и интересно, а их увлечения и чувство вкуса совпадали в достаточной мере, чтобы и поговорить, и поспорить вдоволь. Но вот услуга судье Ло? Ещё и с таким смущением? Речь явно шла не о вине и женщинах.
— Какого рода услуги?
Не Хуайсан замялся.
— Судья Ло был в тяжёлом положении. Было совершено жестокое убийство. Не просто жестокое убийство, на дороге был убит посланник императорского двора, перевозивший секретные документы, — Не Шеньи кивнул, дело было и впрямь непростым. Он начал догадываться о сути услуги. — Судья Ло был в тупике, а я, как дядюшке известно, в последнее время стал весьма неплох в вызове духов, — да, совершенствуясь в одном заклинании, Не Хуайсан и впрямь стал хорош в нём, — поэтому я ему немного помог. Разумеется, как доказательство в суде мою помощь он использовать не мог, но мне удалось навести его на верный след. К тому же, его методики были весьма любопытны и навели меня на некоторые идеи, — он отмахнулся, — нет, сейчас это неважно. В ходе расследования мне и господину управляющему удалось найти некоторые любопытные детали, например, некий господин подделал завещание своего отца и обманом получил больше, чем ему причиталось… это уже давно не даёт мне покоя.
— К чему ты клонишь?
— Как думаешь, дядюшка, могли бы мы использовать эту информацию с выгодой для себя? Господин управляющий в жизни не одобрит подобное решение, оттого я решил сперва посоветоваться с дядюшкой, — Не Хуайсан опустил глаза, а Не Шеньи едва не рассмеялся. Такого дерзкого замысла он от Не Хуайсана не ожидал. — Ну что, каким будет совет дядюшки?
— Расскажи-ка мне поподробнее об этом господине и его семье.

***

Не Хуайсан задумчиво гладил руку, облепленную защитными талисманами, когда вошёл Не Шеньи.
— Дядюшка, — Не Хуайсан встал и поприветствовал его.
— Хуайсан! Нельзя это так при всех держать!
— Дядя! Это не «это», это братик! Я тут думал… у нас едва получается сдерживать его силу. Что же делать с целыми братиком?
— Мы перепробовали всё, что было в наших силах. Даже тёмную энергию. Пока что мы в тупике. Может, в тетрадях молодого господина Мо будет что-то полезное?
Не Хуайсан задумался.
— Хорошо, дядюшка, я перелистаю его записи в следующий раз.

***

Их первое дело прошло просто сверхъестественно гладко.
Не Хуайсан довольно потирал руки, когда три брата одновременно пытались выкупить у них информацию о завещании, и даже принципиальный Ли Хун смирился.
— Дядюшка, я много думал об этом.
— Да, Хуайсан?
— Это отличная возможность, семейные тайны, грязные дела чиновников, секреты ремесленных гильдий… и мы можем получить их все. Но если мы хотим заработать себе доброе имя, торгуя информацией, нам понадобится надёжный человек, чтобы быть подальше от всего этого, и последнее время я часто думал об одном моём знакомом. Как насчёт того, чтобы навестить его? У него сеть осведомителей не сильно уступает нашей, и я в нём уверен, он не раз помогал мне.
И Не Шеньи согласился.
В назначенный день Не Хуайсан тщательно готовился к визиту. Он предупредил Не Шеньи, что надо будет одеться в обычную одежду, но вот такого сложного и почти вычурного наряда он не ожидал. А Не Хуайсан только рассмеялся, сказав, что они с другом давно пытаются перещеголять друг друга.
Но вот к тому, куда они прилетят, он готов не был. Остров в широкой излучине реки, казалось, утопал в разноцветных флагах и фонариках, хотя едва перевалило за полдень. Они спустились с сабель и пошли по улицам. Не Хуайсан вывел их к фасаду заведения, которое, кажется, занимало едва ли не половину квартала. За забором виднелись крыши множества отдельных домиков, украшенные яркими бумажными фонарями. Они подошли у украшенному гирляндами входу, Не Хуайсан уверенно зашёл внутрь.
— Чайный домик с видом на иву у пруда, пожалуйста, — красивая девушка в ярких одеждах и со сложной причёской поклонилась им и ушла внутрь.
— Что это значит, Хуайсан?
— Не спеши, дядюшка, сейчас всё увидишь.
Спустя некоторое время к ним вышел молодой господин в немного вычурных ярких одеждах, расшитыми сложными цветочными узорами. Его нельзя было назвать красавцем, но внешность его казалась располагающей и приятной. Его волосы не были завязаны в узел, а только скреплены на затылке заколкой в форме цветка с разноцветными камнями. Он очень грациозно поклонился им и жестом предложил следовать за собой. Они довольно долго шли по садам, украшенными яркими бумажными фонариками. Здесь было много звуков и много запахов. Где-то играли на гуцине, откуда-то доносился смех, пахло цветами и сладкими благовониями.
Наконец, они пришли.
Мужчина почтительно поклонился им.
— Весенний Ветер, поэт и музыкант, к вашим услугам.
В домик вошла красивая девушка в ярких одеждах с подносом, на котором стоял кувшин вина и закуски. Она почтительно поклонилась и поставила поднос. Оторваться от её колышущейся большой груди было просто невозможно, Не Хуайсан, кажется, даже не пытался сделать это.
— А это Белая Орхидея, моя помощница. Итак, я слышал, у вас есть ко мне некоторое предложение.

***

Не Шеньи и Ли Хун только проводили Не Хуайсана в Ланьлин, они пили вино и собирались заняться своими делами. Запущенный Не Хуайсаном план шёл хорошо, и оставалась ключевая его часть — письмо госпоже Цзинь.
— Знаешь, а я ведь давно знал, что из этих двоих вышли бы толковые шпионы, — Ли Хун добродушно улыбнулся. поглаживая бородку. — Ещё будучи учениками они обставили моих осведомителей. Я тогда сразу понял, что Хуайсана мне в распоряжение точно не отдадут, хотя интуиция подсказывала мне, что больше толка выйдет всё же из него, но надеялся заполучить хотя бы Цзыциня. Кто бы мог подумать, что Минцзюэ останется настолько доволен им, что отошлёт сопровождать Хуайсана в Гусу… А ведь Цзыцинь мог бы стать моим помощником…
Не Шеньи улыбнулся.
— Братец Ли, вот оно и настало. Что ты чувствуешь?
Ли Хун рассмеялся.
— Не поверишь, братец Шеньи. Мне было весело. А теперь я просто хочу, чтобы Цзинь Гуанъяо за всё заплатил.
— Этот сын шлюхи лишил меня двух племянников. Я не остановлюсь, пока не уничтожу его. А потом возьмусь за его мертвого папашку.
— Именно, братец Шеньи, именно. Пусть знают, как связываться с Цинхэ Не, — он налил им ещё вина в пиалы.

***

— Ну, вот и всё, — Не Хуайсан улыбался, шёпотом переговариваясь Не Шеньи. В суматохе на Пристани Лотоса никто не заметил, как в толпе адептов Не стало на одного человека больше. — Цзинь Гуанъяо никуда не денется. Но это ещё не конец. Точнее, это новое начало, и мы должны успеть перехватить инициативу. Теперь старейшины Цзинь постараются скинуть все свои грешки на Цзинь Гуанъяо и мы должны успеть поймать хотя бы нескольких из них за руку. И это работа для людей дядюшки Ку. Он и раньше нам помогал, но это задание будет особенно важным. Мы отзываем половину своих агентов в Цзинь, и они уже должны были получить свои задания, какие из счетных книг и документов они должны незаметно вынести. Задача людей дядюшки Ку — незаметно вывести их из Башни Золотого Карпа.
— Да, Господин Глава, будет сделано, — Не Шеньи поклонился.

***

Не Хуайсан встретил их утром в саду, у своих ручных птиц.
— Дядюшка, господин управляющий, — он почтительно поприветствовал их. — Пусть всё случилось совсем не так, как я рассчитывал, всё кончено. Я бы назвал этот исход… — он приложил к губам палец, — не самым удачным, шлюхин сын в последний момент сделал всё хуже, но, так или иначе, эта часть окончена. Вне зависимости от того, что будет дальше, для Ордена Не это не конец. Будут новые выборы Верховного Заклинателя и им наверняка станет второй старший брат. Лань Цижэнь будет помогать ему, а нам нужно будет только подготовиться, чтобы обеспечивать его поддержку из тени. Так мы сможем отвести от себя лишнее внимание и продолжить делать то, что делали раньше. Кроме того, я всё ещё хочу поднять старые дела Цзинь Гуаншаня. Хоть он и мёртв, я хочу сделать с ним то же, что мы сделали с Цзинь Гуанъяо. Я думаю подкинуть идею о расследовании, скажем, Главе Цзян, или ещё кому-нибудь. Неважно. В любом случае, след, по которому мы их пустим, приведёт туда, куда нам надо. Так что, досточтимые господа, не время расслабляться. Нас ждёт ещё много работы.

@темы: Дракон, Небесные покровители, Команда Не Хуайсана, Текст

---

Jin Guangyao team: Дракон

[Keep calm and Yao-Yao]

Название: Другой путь
Тема: Дракон
Автор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Пейринг, персонажи: Мэн Яо/Лань Сичэнь, Мэн Ши, Вэнь Жохань, Не Минцзюэ
Категория: джен, слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU
Размер: миди, 4960 слов
Краткое содержание: если бы у Цзинь Гуанъяо появился второй шанс
Предупреждения: возможен ООС, смерть персонажей
Комментарий: Дракон является символом хороших изменений в жизни.

Человек надеется всегда. Даже если он преступник, не заслуживающий снисхождения. Даже за мгновение до смерти.
“Я совершил все на свете ужасные поступки и всё же ожидаю, что кто-то проявит ко мне сострадание”.
Когда Цзинь Гуанъяо чувствовал как лютый мертвец сжимает его горло, ему почему-то виделся лик улыбающейся Гуаньинь.


Он лежал на полу не в силах подняться. Его тело болело в разных местах, голова была тяжелой, к горлу подкатывала тошнота, а перед глазами всё расплывалось. Обстановка — запахи, шум, нечеткие очертания предметов — казалась знакомой, но этого просто не могло быть. Цзинь Гуанъяо сжег это место много лет назад.
Это предсмертный бред? Кара небес, по воле которых он будет вечно беспомощно лежать в одном из самых ненавистных для себя мест?
Догадки прервались, когда кто-то подхватил его и с трудом поставил на ноги: усилившаяся боль в треснувших ребрах убедила в реальности происходящего много лучше отвлеченных размышлений. Хотя перед глазами все плыло, Цзинь Гуанъяо узнал поднявшую его женщину — едкую ругань тетушки Сы-сы он помнил даже спустя годы (прошли ведь годы, верно?). Увидев, что он более-менее способен держаться на ногах, Сы-сы потащила его и мать наверх, в их комнату.
Прошлое и окружающая действительность причудливо накладывались друг на друга: Цзинь Гуанъяо, казалось, мог предугадать каждое слово бранящейся тетушки, но, в то же время, он не был уверен, действительно ли это воспоминания, а не бред помутившегося после падения с лестницы рассудка.
Так или иначе, ему стоило отлежаться и прийти в себя. Пошатываясь, он кое-как добрался до своей циновки и без сил упал на нее. Как и в его воспоминаниях, Сы-сы помогла матери одеться и увела ее к себе (то ли утешать, то ли выговаривать).
Для его измученного тела было бы лучше, сумей он заснуть, но тяжелые мысли гнали сон. Все его чувства твердили, что Цзинь Гуанъяо, нет, Мэн Яо находится в борделе и является всего лишь сыном проститутки. Но вместе с тем, воспоминания о его прошлой жизни казались крайне реальными — и их было слишком много, чтобы счесть их лишь плодом воображения. Конечно, следовало проверить, чего стоит память о полученных в будущем навыках и насколько правдивы его знания о грядущих событиях — но, если они хотя бы отчасти верны, он обрел бесценный дар.
Мэн Яо попробовал вызвать перед внутренним взором лицо Гуаньинь и мысленно сказал: “Спасибо”.

Клинок Лань Сичэня пробил его тело. Он вздрогнул, непроизвольно сильно вдохнул — и застонал от боли, просыпаясь: с пострадавшими ребрами ему явно не стоило дышать полной грудью.
В ночной полутьме к нему приблизились тихие шаги, прохладная тонкая рука ласково легла на его лоб:
— А-Яо, сильно больно? Я могу попросить у Сы-сы лекарство.
Мэн Яо осторожно и нежно сжал ладонь матери:
— Я в порядке. Спасибо.
Сколько себя помнил, он любил эту женщину, что долгие годы беззаветно заботилась о нем.
Мэн Яо ещё не решил, какой дорогой пойдет в этой жизни, но в одном он был уверен: хотя бы на этот раз он сможет позаботиться о матери.


Дни шли за днями. Мэн Яо сумел нанялся младшим слугой к торговцу шелком. Пусть на него смотрели с презрением из-за происхождения, цепкая память и умение держаться убедили нанимателя в его полезности, с течением времени тот всё больше ценил талантливого слугу и даже несколько раз повышал жалование.
Несмотря на свое текущее занятие, Мэн Яо не собирался отказываться от пути заклинателя, но на этот раз ему не требовались наставники или пособия — не было нужды присоединяться к клану. Каждую редкую свободную минуту он тратил на медитацию и тренировки. Пусть до формирования Золотого Ядра должны были пройти годы, а для закрепления навыков боя стоило найти партнера, его развитие шло гораздо быстрее, чем когда он учился во взрослом возрасте в прошлой жизни.
Наверное, будь на его месте кто-то другой, он бы пытался предотвратить ужасные и значимые вещи — вроде “очищения” огнем Облачных Глубин или почти полной гибели клана Цзян, может даже стремился бы начать Аннигиляцию Солнца годами ранее.
Мэн Яо знал, сколь переменчива бывает благодарность заклинательского мира, и не собирался рвать жилы, даже если Вэнь Жоханю вздумается попытаться уничтожить все кланы. Цель Мэн Яо была простой и не амбициозной. Он хотел продлить жизнь матери и выкупить её из борделя.
И если болезни матери, что в скором будущем должны были свести её в могилу, удалось облегчить лекарствами и акупунктурой (каких трудов и денег стоило ему привести врача в бордель!), то с выкупом всё было сложнее.
Хозяйка борделя знала, что Мэн Яо дорожит матерью, и явно захотела бы выжать из него все деньги, сколько бы их ни было, и потребовать больше. Яо предчувствовал тяжелый и постыдный торг и собирался прояснять вопрос точной цены лишь имея на руках примерную сумму (по цене он ориентировался на чиновника, что выкупал проститутку в наложницы).

С жильем ему повезло. В прошлой жизни он слышал историю о “нехорошем” доме, чье проклятие не развеялось даже когда отчаявшийся владелец решился его сжечь — и в новом здании, построенном на том месте, происходили странные и дурные вещи. Лишь после долгих уговоров заклинатели снизошли до расследования этого дела и выяснили, что причиной странных происшествий была закопанная во внутреннем дворе нефритовая шпилька, к которой привязался дух девушки — бывшей наложницы владельца. Можно было предположить, что с этой вещью связана какая-то запутанная история, но не желая тратить время и силы на расследование, заклинатели просто изгнали духа.
В этой жизни Мэн Яо успел найти владельца до того, как он решился сжечь дом, однако, судя по всему, до этого мгновения было недалеко: дом получилось арендовать на полгода крайне дешево, всего лишь потратив около трети накопленных за прошедшие годы денег. Похоже, хозяин надеялся, что за этот срок проклятие или развеется или перейдет на временного жильца.
С раннего утра Мэн Яо отправился в новый дом. Его Золотое Ядро ещё не сформировалось, однако частые медитации давали о себе знать — место, где была закопана связанная с духом шпилька, он отыскал довольно быстро. Яо нашел в подсобном помещении лопату и осторожно, стараясь не поцарапать спрятанное украшение, принялся за работу.
Найденная шпилька была довольно красивой, под лучами солнца очищенный от земли белый нефрит словно сиял в его руках, можно было рассмотреть мельчайшие детали покрывающей навершие тонкой резьбы.
Кладбище находилось в отдалении от города и было довольно большим. Мэн Яо долго плутал по нему пока всё же не нашел могилу Ли Сюин, бывшей наложницы.
Оглядевшись по сторонам: никого, он с трудом смог вогнать шпильку в землю могильного холма. Конечно, лучше было бы положить её напрямую в гроб и провести ритуал запечатывания могилы, но Мэн Яо не собирался попусту рисковать — ему не сносить головы, если его примут за гробокопателя.
Вокруг никого не было, но он ощутил чужой взгляд, наполненный бессильной яростью: дух девушки явился к нему. Мэн Яо не беспокоился за свою безопасность: она явно была слаба и не смогла причинить ему какого-либо вреда. Все что она могла — следить за тем, как он выкладывает нарисованные заранее талисманы и ставит свечи. Когда он пытался зажечь фитили, несколько раз порывы ветра тушили их. Мэн Яо терпеливо зажигал вновь и вновь.
Наконец, всё стихло.
— Ли Сюин, на кого бы ты ни держала обиду, кому бы ни хотела отомстить: отступись. Это вряд ли принесет мир твоей душе, но помешает тебе переродится.
Или ему показалось, или к этому времени ярость призрака сменилась печалью. Мэн Яо вздохнул, сосредоточился и размеренно прочел заклинание. Знаки талисманов засветились, пламя вспыхнуло ярче, дым сложился в печать. Мир будто застыл на пару мгновений — и потом все закончилось: печать из дыма словно вошла в могилу, талисманы разом сгорели, а свечи расплавились лужицами воска.
Призрак больше не ощущался. Мэн Яо слегка поклонился и пошел к воротам кладбища, не оглядываясь. Нужно было спешить, владелец лавки позволил ему прийти позже, однако солнце уже близилось к полудню.
В голове вертелись непрошенные мысли. Как ни странно, его совет призраку был искренним. Мэн Яо сам старался не нести прошлую ненависть в новую жизнь. Из всех людей счеты у него были лишь к отцу. Хотя Мэн Яо до сих пор иногда просыпался от старого сна, где эргэ вонзал меч в его грудь, когда пару месяцев назад он услышал, что Облачные Глубины сожжены, то на мгновение ощутил сочувствие: он помнил, как тяжело было Лань Сичэню в то время. Но, разумеется, это не повлияло на нынешние планы и Мэн Яо и не подумал отправляться в другой город, ища встречи с незнакомцем, который мог стать его другом.

Как назло, как раз тогда, когда Мэн Яо опоздал (пусть и с разрешения хозяина), для него нашлось множество дел, и ему пришлось задержаться в лавке хозяина допоздна не только в тот же день, но и на следующий. Поэтому домой он возвращался уже в ночи. Полная луна ярко освещала обезлюдевшие улицы, и не было нужды брать с собой фонарь. Хотя район, по которому он шел, считался относительно благополучным, когда Мэн Яо скорее почувствовал, чем услышал, что кто-то быстро к нему приближается, он отступил к стене и положил руку на рукоять ножа.
Поначалу ему показалось, что глаза его обманывают, но нет — к нему действительно приближался Лань Сичэнь. В темных неброских одеждах, без ленты и со стянутыми в хвост волосами. Судя по тому, как он придерживал левую руку, та была ранена. В движениях Лань Сичэня чувствовалась сильнейшая усталость, было ясно, что он пытается бежать из последних сил. Увидев Мэн Яо, будущий глава Лань на мгновение замер, но, поняв, что тот не собирается ему препятствовать, проскользнул мимо него и завернул за угол.
Мэн Яо правда не планировал ему помогать. Пусть так он терял возможность сблизиться с влиятельной персоной мира заклинателей — ему правда казалось, что для них обоих будет лучше никогда не встречаться.
Но и в этой жизни судьба столкнула их. И Мэн Яо чувствовал, что без его помощи беглец обречен. На принятие решения ушла доля секунды — уважаемый помощник купца сделал пару быстрых шагов и упал в грязь переулка, как если бы кто-то спешащий с силой оттолкнул его. Он как раз медленно неловко вставал, бормоча под нос тихие проклятия в адрес бесцеремонных торопыг, когда перед ним появились пятеро адептов клана Вэнь.
— Здесь молодой парень не пробегал?
Мэн Яо с мрачным видом махнул рукой в неправильном направлении. Он продолжал отряхивать грязь, пока адепты не скрылись из виду.
Еле слышно Мэн Яо произнес:
— Если хочешь, иди за мной.
А не хочешь — дороги расходятся.
Спустя пару ударов сердца Лань Сичэнь неловко перебрался через стену. Судя по всему, внутри он ещё и скрывался в каком-то кустарнике — его щеку пересекала свежая тонкая царапина, в растрепанном хвосте застряло несколько листиков. Мэн Яо подавил желание их убрать и пошел вперед, показывая дорогу.

Когда они добрались до дома, Лань Сичэнь немного расслабился, но держался всё ещё насторожено. Что бы ни происходило с ним за время бегства, оно явно на нем сказалось — если в их прошлую первую встречу он выглядел как молодой господин, решивший развлечься и скрывающий свою личность, то сейчас по его виду сразу можно было понять: беглец.
Мэн Яо принес дополнительные светильники из другой комнаты. В ответ на вопросительный взгляд объяснил:
— Надо обработать рану.
Кивнув, Лань Сичэнь распахнул верхнее и нижнее ханьфу и вытащил руку из рукавов.
Рана чуть пониже плеча была неглубокой, но длинной и слегка воспалившейся. Похоже, у преследуемого кланом Вэнь беглеца долгое время не было возможности за ней ухаживать, не будь он заклинателем — дело обстояло бы намного хуже. Мэн Яо вытащил несколько бутыльков со снадобьями и принялся за дело.
Пока целебная настойка, которой был щедро смочен приложенный к ране платок, ослабляла воспаление, Мэн Яо вскипятил воду и сделал чай.
Из съестного имелись лишь три баоцзы. Их явно было явно мало на двоих, но выбирать не приходилось. Мэн Яо взял один, остальные пододвинул к Лань Сичэню. Даже уставший до полусмерти, Первый Нефрит ел с достоинством и не спеша. Всё ещё полуприспущенные ханьфу добавляли картине пикантности, но Мэн Яо ещё в прошлой жизни научился скрывать свой интерес и лишь бегло скользнул взглядом по снежно-белой коже молодого господина Лань.
Они оба молчали. Лань Сичэнь то ли из-за правила “не говорить во время еды”, то ли из-за усталости. Мэн Яо же не знал, что сказать.
Когда с поздним ужином и чаем было покончено, Мэн Яо повторно осмотрел рану — покраснение и припухлость значительно спали. Он отдал исцеляющую мазь Лань Сичэню, и тот осторожно нанес её. После Мэн Яо взял один из светильников и проводил гостя, придерживавшего мешающиеся ханьфу, в его комнату.
От слабого чувства голода и множества вертевшихся в голове мыслей Мэн Яо не скоро сумел заснуть.

На следующий день он, едва рассвело, отправился на рынок и накупил готовой еды. Когда он вернулся, Лань Сичэнь уже ждал его. После обмена приветствиями, Мэн Яо спросил:
— Как твоя рана?
Лань Сичэнь ответил:
— Благодаря твоим лекарствам, уже лучше, спасибо.
Помедлив, он продолжил:
— Меня зовут Чэнь Фансань. Могу я узнать твое имя?
Мэн Яо не хотел оставлять между ними недосказанностей, не в ситуации, когда Лань Сичэнь всё время будет ожидать разоблачения и предательства — и из-за этого может наделать ошибок похуже:
— Лань Сичэнь, меня зовут Мэн Яо, и я не враг тебе.
На пару мгновений его собеседник застыл, в его глазах сменяли друг друга разные чувства. Но после заставил себя расслабиться:
— Когда ты понял?
— В самом начале, когда за тобой гнались адепты Вэнь. Твой портрет висит на доске объявлений, но он довольно грубо выполнен. Если бы в тот момент тебя не преследовали, я бы вряд ли догадался присмотреться.
Мэн Яо прошел мимо Лань Сичэня и выложил на стол часть купленного.
— Будешь завтракать или теперь не рискнешь?
— Буду.

Перед работой Яо ненадолго заглянул к матери. Он надеялся ошибиться — в прошлые разы тревога была ложной, но сейчас его худшие опасения сбывались. Хотя все эти годы лекарства поддерживали его мать и долгое время болезнь не вступала в силу, сейчас он вновь видел знакомые по прошлой жизни признаки: слабость, легкая отечность и ухудшение аппетита.
Жить его матери оставалось считанные дни. Но, сколько бы их ни было, он не хотел, чтобы она провела это время в борделе.
За короткий срок достать нужную сумму можно лишь несколькими путями. Самых быстрых было всего два: или всё же выдать Лань Сичэня (Мэн Яо не хотел так поступать, но в то же время он просчитывал абсолютно все варианты. Первый Нефрит был его другом в прошлой жизни — но пока не в этой), или получить деньги от самого Лань Сичэня (насколько Яо помнил, при бегстве у него была при себе значительная сумма).
Вернувшись домой, он сразу спросил у своего гостя:
— У тебя есть деньги?
Лицо Лань Сичэня словно застыло, уголки губ слегка опустились:
— Сколько тебе надо?
Мэн Яо вздохнул и честно ответил:
— Много.
Лань Сичэнь молча достал из мешочка Цянькунь и положил на стол пять крупных серебряных слитков — именно столько предлагал сейчас клан Вэнь за поимку скрывающегося Нефрита. Мэн Яо взял один из слитков — его вес был около пятидесяти лянов.
— Трех мне должно хватить. Спасибо.
Мэн Яо почти дошел до выхода, когда его догнал вопрос:
— Зачем тебе такая сумма? — для какого-нибудь крестьянина даже один такой слиток был бы неслыханным богатством.
— Попробую выкупить маму из борделя.
Глаза Лань Сичэня удивленно распахнулись, но он ничего не сказал.
В прошлой жизни он тоже промолчал, услышав о его происхождении — но Яо признался, лишь когда они сильно сблизились.
Если сейчас Лань Сичэнь считает себя выше того, чтобы жить с сыном шлюхи под одной крышей — он может убираться.

На востоке небо только начинало светлеть, когда Мэн Яо с матерью вернулись домой. Долгий торг с хозяйкой борделя оставил ощущение гадливости, ненависти и тихой ярости — но он потратил лишь два серебряных слитка. Тяжелый тюк с вещами и необходимость поддерживать мать на каждом шагу сильно его вымотали. Ему хотелось упасть и заснуть, но он знал, что скоро придется вставать и проще вообще не ложится. Мэн Яо проводил мать в её комнату и помог разложить вещи. Потом предупредил о госте, выложил сэкономленный слиток и отправился на рынок за продуктами и травами.

Лань Сичэнь выглядел слегка уставшим, как если бы плохо спал этой ночью. Вообще не смыкавший глаз Мэн Яо не нашел в себе сил ему посочувствовать.
Сегодня Первый Нефрит хотя бы нагрел воду к его приходу и, стоило ему вернуться, сделал чай.
Мэн Яо выпил свой чай, не чувствуя вкуса, и несколько мгновений сидел без единой мысли, уставившись в одну точку. Потом пришел в себя и начал выкладывать еду, которую следовало съесть как можно скорее.
Он как раз собирался заварить мамин любимый чай, купленный сегодня, когда услышал скрип рассохшейся половицы. Быстро оглядываясь, Мэн Яо уже знал, что увидит. Он сам пару раз спотыкался из-за этой неровности в полу. Но если молодой парень легко выравнивался, то его мать почти наверняка должна была упасть, и он наверняка не успевал её подхватить.
Лань Сичэнь осторожно, но надежно придерживал его маму за плечи. На его лице не было и тени отвращения или пренебрежения, лишь сочувствие:
— Госпожа Мэн, вы в порядке?
С легкой заминкой мать ответила:
— Да, спасибо, господин Чэнь.
Лань Сичэнь проводил его мать к столу и помог сесть.
Мэн Яо смотрел на Первого Нефрита, воспитанника одного из самых строгих орденов, и не видел фальши ни в голосе, ни в выражении лица, ни в движениях. Лань Сичэнь относился к его матери непредвзято и даже с некоторой заботой.
Мэн Яо понял, что и в новой жизни ухитрился влюбиться в Лань Сичэня.

Проработав ещё пару дней, Мэн Яо попросил купца освободить его от службы. Он вовремя это сделал — уже на следующий день мать не смогла подняться с постели. Мэн Яо проводил с ней почти всё время, стараясь окружить её заботой.
К ним ненадолго заглядывал Лань Сичэнь. Спросив разрешения, он прощупал точки пульса у матери.
Позже, когда Мэн Яо готовил кашу для матери, Первый Нефрит попытался завести разговор, но он несколько грубо его оборвал:
— Если ты хочешь сказать мне, что моя мать умирает, — я знаю.
Лань Сичэнь некоторое время молчал, потом ушел.
На следующий день его мать была совсем слабой и отказалась от пищи. Долгое время они сидели в тишине. Мэн Яо чувствовал, что мать не в настроении вести разговоры и о чем-то размышляет.
Позже она попросила омыть её и надеть любимое платье. Потом настояла, чтобы Мэн Яо сделал ей высокую прическу. Хоть он опасался, что даже усилие от поднятия головы будет для матери чрезмерным, но ослушаться не смел. И уже не удивился, когда она попросила нанести праздничный макияж — благо и этому он научился во времена жизни в борделе.
Мэн Яо догадывался, что будет дальше. Мать попросила его открыть её шкатулку с драгоценностями — на самом дне должна была найтись жемчужная пряжка.
С болью в глазах смотрела она на драгоценность в руках Мэн Яо, как будто вновь вспоминала свои прошлые надежды — и знала, что им не суждено сбыться.
Наконец, она заговорила:
— Эту шпильку подарил мне Цзинь Гуаншань, глава ордена Цзинь. Твой отец. Когда-то я верила, что он вернется за мной. Когда-то я верила, что он признает тебя, своего сына. Но за эти годы он не вспомнил обо мне.
Она немного помолчала, то ли подбирая слова, то ли собираясь с мыслями.
— А-Яо, отпущенное мне время подходит к концу. Когда-то я хотела попросить тебя поверить в то, во что сама уже не верила и отправится к отцу. Но сейчас я не хочу просить тебя ни о чем. Я верю, что ты сможешь найти свой путь, каким бы он ни был. Я бы многое хотела тебе сказать, но слишком устала.
Мэн Яо отбросил пряжку и прижал её руки к своей груди.
— Я тебя люблю.
Мать слабо улыбнулась и закрыла глаза. Мэн Яо уложил её руки назад.
Вскоре она умерла во сне. С какого-то момента каждый вдох был слабее предыдущего — пока нового не последовало.
Мэн Яо уже знал, каково терять её. Легче от этого на становилось.

Мэн Яо решил все вопросы с похоронами: купил гроб, приобрел место на кладбище, договорился с могильщиками. Купил белые шелковые покрывала — два больших для тела и одно для лица, купил ритуальные деньги.
Кроме него на похороны пришли Сы-сы и Лань Сичэнь. Последнего Мэн Яо пытался отговорить, но тот резонно возразил, что вряд ли его будут искать на похоронах местных жителей.
После окончания церемонии они вдвоем с Лань Сичэнем вернулись домой. Мэн Яо первым нарушил тишину:
— Какие у тебя планы на ближайшее время?
— Я рассчитывал некоторое время отсидеться здесь, а вскоре отправиться дальше. Мне небезопасно долгое время жить на одном месте. Я доверяю тебе, но рано или поздно я могу привлечь чье-то внимание.
— У меня есть предложение. Клан Вэнь разыскивает одинокого путника — и господин со слугой привлекут меньше внимания.

В прошлой жизни Лань Сичэнь несколько месяцев скрывался у него, обучая основам заклинательства, а потом попросил не следовать за ним — для только начавшего постигать заклинательский путь это было опасно — и отправился своей дорогой.
Мэн Яо так и не спросил, что происходило с преследуемым Лань Сичэнем до встречи с ним, но в этой жизни города и деревни сменяли друг друга, нигде они не задерживались дольше, чем на пару дней. В полноценной ночной охоте у них не получалось поучаствовать — уже сейчас клан Вэнь захватил почти все подходящие для нее места и жестко пресекал чужие попытки получить трофеи и немного славы. Им приходилось довольствоваться тренировками, благо удалось приобрести
для Мэн Яо меч (пусть и самый простой).
Он завершил формирование Золотого Ядра. До Лань Сичэня ему было как земле до неба, но начало было положено. Под руководством Первого Нефрита и с памятью прошлой жизни его боевые и заклинательские таланты стремительно развивались. Мэн Яо знал, что когда достигнет своего прошлого уровня, его продвижение существенно замедлиться, но пока что до этого было далеко.
Иногда Лань Сичэнь вел переговоры с самыми разными людьми, а Мэн Яо страховал его, находясь на отдалении от места встречи. Обычно всё проходило без накладок, даже если Первому Нефриту отвечали отказом, ему позволяли спокойно уйти. Лишь однажды Лань Сичэня попытались схватить, чтобы получить благосклонность клана Вэнь, тогда он справился с нападавшими своими силами. Пару раз само предложение встречи было ловушкой, но в обоих случаях они смогли её избежать. И один раз кто-то выдал место и время переговоров и клан Вэнь попытался напасть на обе стороны. Мэн Яо поздно заметил их приближение, но успел поднять тревогу и, хоть и с трудом, но им удалось отбиться. Тогда же маскировка “молодой господин со слугой” исчерпала себя — пусть на фоне блистательного Нефрита Мэн Яо совсем не выделялся, кто-то из уцелевших адептов Вэнь наверняка приметил державшегося возле Лань Сичэня человека.
Когда пришло известие о сожжении Пристани Лотоса, Лань Сичэнь решил возвращаться в Гусу. Ему хотелось начать кампанию против Вэнь, но требовалось обговорить с дядей детали. Мэн Яо мог отправится с ним, а в будущем мог бы стать самым доверенным его подчиненным. Но он хотел стать равным Лань Сичэню. Пусть не сейчас, а через много лет. И для выполнения начавшего вырисовываться плана ему нужно было пойти другой дорогой.
К тому же, кто-то должен был шпионить у Вэнь Жоханя. Без его информации многие сражения Аннигиляции Солнца вряд ли бы были столь успешными. Услышав его предложение, Лань Сичэнь явно встревожился, но отговаривать не стал. Ему и впрямь был нужен свой человек в стане врага.

Мэн Яо чувствовал: что-то идет не по плану. Он не знал, что именно, но опыт двух жизней заставлял серьезно относится к подобным предчувствиям. Мэн Яо решил вернуться в Знойный дворец раньше срока.
Стоило ему войти, как он узнал новости: засада сработала, Лань Сичэнь попался.
Сердце Мэн Яо пропустило удар. Он же предупреждал!.. Мэн Яо подавил всплеск эмоций — сейчас они не помогут — и поспешил к пыточной: зная его господина, пленники уже там. Ему хотелось бежать, но он позволил себе лишь быстрый шаг — не стоило привлекать излишнего внимания.
Мэн Яо направился в наибольшую из пыточных и угадал: его господин был здесь. Почти все пленники были притянуты к стенам, а на столе в центре был растянут Лань Сичэнь. Вэнь Жохань неспешно вязал фигурные узлы из лобной ленты прямо перед лицом главы Лань.
Мэн Яо подошел к главе Вэнь и согнулся в вежливом поклоне.
Увидев его, Вэнь Жохань взмахом руки отослал другого слугу. Мэн Яо успел приобрести репутацию одного из лучших помощников — в том числе и в пыточном деле.
— Подай шуангоу.
Мэн Яо взял клинок и приблизился к главе, подавая оружие двумя руками.
Если он собирался действовать наверняка, стоило нападать во время пытки, когда Вэнь Жоханя крайне увлечен. Но в то же время Мэн Яо знал характер своего господина. От нанесенных ран Лань Сичэнь не умрет — глава Вэнь редко заканчивал с пленниками столь быстро — но вряд ли сможет от них оправиться в ближайшие месяцы. К тому же Мэн Яо сомневался, что ухитрится незаметно пройти через Знойный дворец с раненым на спине.
Вэнь Жохань упивался выражением лица Лань Сичэня и почти не смотрел на Мэн Яо. Глава Вэнь явно ожидал, что помощник, как всегда, вложит рукоять в его ладонь.
Мэн Яо знал, что на замах длинной части клинка Вэнь Жохань успеет среагировать, поэтому ударил кинжальным клинком у рукояти. Лезвие вошло в сердце, но столь сильный заклинатель не мог умереть сразу. Последним усилием он собрал свои духовные силы и направил сильнейший удар на Мэн Яо. Тот успел сложить защитную печать, но это было так же бесполезно, как пытаться руками остановить опускающуюся булаву.
Перед его глазами потемнело, в ушах стоял гул. Он не помнил, как упал, но точно помнил, что всеми силами пытался удержаться в сознании. Кое-как Мэн Яо дополз до пыточного стола и открыл защелку, держащую ручные оковы Лань Сичэня. Потом он всё же провалился в забытье.
Когда Мэн Яо пришел в себя, все адепты Лань были освобождены и даже вооружились орудиями пыток. Лань Сичэнь сидел возле него и сразу заметил, когда он открыл глаза.
Мэн Яо спросил:
— Сколько времени я был без сознания?
— Недолго, около двадцати минут.

Значит, у них ещё много времени.
— Почему вы попались в засаду? Я же о ней предупреждал!
— Не Минцзюэ уверял, что из надежных источников знает: планы Вэнь изменились и ловушка будет на втором маршруте. Я подумал, что ты просто не успел меня предупредить об этом.
Мэн Яо подавил желание повторно убить главу Не.
— Как давно вам блокировали духовные силы.
— Последний раз перед тем, как притащить нас сюда.
То есть, раньше чем через два часа бежать не получится. Мэн Яо попробовал сесть и тут же лег обратно: пока что стоило отлежаться.
— Скажешь, когда твои духовные силы восстановятся.
А он тем временем попробовал впасть медитацию.

Когда Лань Сичэнь разбудил Мэн Яо — попытка медитации перетекла в сон — тот чувствовал себя немногим лучше. Ему пришлось принять отложенную на крайний случай пилюлю. Вскоре его голова полностью прояснилась, а тело ощутило прилив сил.
Если бы не некоторая самоуверенность, пришедшая вскоре после приема, он вряд ли бы смог всё устроить так быстро.
Мэн Яо сходил за клинками адептов Лань: глава Вэнь хочет сломать мечи перед пленниками. Взял двенадцать ханьфу в цветах Вэнь — и действовал столь уверенно, что кладовщик даже не посмел спрашивать. Потом вернулся в пыточную, где перенервничавший адепт едва не навернул его кистенем, и по-быстрому объяснил свой план. Через пятнадцать минут Мэн Яо в сопровождении переодетых пленников уже выходил через боковые ворота дворца.
Поначалу они летели немного в сторону, но на отдалении от Безночного города сразу повернули к основному лагерю. Когда они почти долетели, стимулирующее действие пилюли начало заканчиваться, Мэн Яо пошатнулся и едва не упал — благо, летящий рядом Лань Сичэнь успел его поддержать.
В объяснения с часовыми Мэн Яо не вслушивался.
Зато когда навстречу вышел Не Минцзюэ, волна ярости привела его в чувство. И если счеты из прошлой жизни давно утратили значение, то его ошибка, которая едва не привела к гибели Лань Сичэня…
Мэн Яо стиснул зубы и постарался успокоится. После того как главы кланов обменялись приветствиями, взгляд Не Минцзюэ остановился на нём.
— Лань Сичэнь, ты действительно доверяешь этой подстилке Вэнь Жоханя?
Дурная кровь прилила к его голове. В клане Вэнь о нём действительно говорили подобное — но вполголоса и за его спиной. Мэн Яо выплеснул свою ярость:
— Лучше быть подстилкой Вэнь Жоханя, чем иметь отхожее ведро вместо головы и отправлять в ловушку Вэнь других людей.
Повисла напряженная тишина. Спустя мгновение Лань Сичэнь сказал:
— Прошу прощения, мой друг не в себе, — он твердо схватил Мэн Яо за локоть и потащил за собой.
В шатре Лань Сичэнь зажег светильник и сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем со сдержанным раздражением спросил:
— Тебя настолько задели слова Не Минцзюэ?
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Я зол на него. Из-за его ошибки ты едва не погиб.
Выражение лица Лань Сичэня смягчилось:
— Не Минцзюэ действительно верил своему информатору. И он наверняка не желает мне смерти.
Глава Лань несколько мгновений молчал, потом продолжил:
— Я понимаю, что я — твой друг, но идет война, и если по плану Не Минцзюэ мне придется рискнуть жизнью, я это сделаю. И ты не должен будешь держать на него зла.
— Я не буду держать на него зла. Но я хочу прикрывать твою спину, когда ты рискуешь.
Мэн Яо глубоко вздохнул. Он не собирался продолжать, но слова будто сами сорвались с его языка:
— Я люблю тебя, Лань Сичэнь. Не только как друга, но и как мужчину.
Лань Сичэнь замер. Мэн Яо в душе порадовался, что на его лице читается удивление, а не отвращение. После длительного молчания Лань Сичэнь сказал:
— Я не могу сказать тебе свой ответ. Давай вернемся к этому разговору позже.
Мэн Яо кивнул. Повисшую тишину нарушил голос снаружи: посыльный передавал, что Не Минцзюэ срочно требуется узнать мнение Лань Сичэня по крайне важному вопросу.
Лань Сичэнь предложил Мэн Яо воспользоваться своей циновкой и вышел.
Мэн Яо не думал, что сумеет заснуть, но провалился в темноту, стоило ему лечь.

На утро первая его мысль была о пилюле. Точнее о дополнительных эффектах, которыми сопровождалось окончания её действия. Из-за развязавшегося языка он сказал лишнего Не Минцзюэ и Лань Сичэню.
Единственное, что внушало слабую тень надежды, судя по появившейся в шатре второй циновке, Лань Сичэнь не собирался его избегать.
Кое-как поднявшись — последствия удара Вэнь Жоханя до сих пор чувствовались — Мэн Яо вышел из шатра. И, не успев пройти и десяток шагов, натолкнулся на Не Минцюэ. Мэн Яо согнулся в вежливом поклоне.
— Глава Не. Прошу прощения за вчерашние слова. Я не имел права…
Не Минцзюэ его перебил:
— Перед Вэнь Жоханем ты тоже склонялся?
Все еще застывший в поклоне, Мэн Яо не стал отрицать очевидное:
— Да.
— Ясно. — По голосу было сложно понять настроение главы Не. Мэн Яо хотелось посмотреть ему в лицо, но ему казалось, что сейчас прямой взгляд Не Минцзюэ расценит как дерзость или брошенный ему вызов.
Помолчав, глава Не сказал:
— Из-за смерти Вэнь Жоханя нам нужно менять все планы. Через полчаса будет совет. Лань Сичэнь сказал, что твое мнение стоит выслушать.
— Я постараюсь оправдать его доверие.
— Мэн Яо. — Он все же встретился глазами с главой Не. — Следи за своим языком. Особенно на людях.
— Я понял, глава Не.

У Мэн Яо было лишь полчаса, чтобы собраться с мыслями. Если заклинателей удасться уговорить на его план, ему удасться воплотить давнюю задумку. Если нет — он придумает что-то ещё. Так или иначе, он сможет найти свой путь.



Название: Сын лисы
Тема: Дракон
Автор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Пейринг, персонажи: Лань Сичэнь/лиса!Цзинь Гуанъяо
Категория: слэш
Рейтинг: PG
Жанр: романс
Размер: драббл, 906 слов
Краткое содержание: Каждую весну Цзинь Гуанъяо проводил в уединении, и только двум его названным братьям было позволено видеть его.
Предупреждение: AU

Каждую весну Цзинь Гуанъяо проводил в уединении, и только двум его названным братьям было позволено видеть его. Март и половину апреля его навещал Не Минцзюэ, вторая половина апреля и май приходились на долю Лань Сичэня.

Лань Сичэнь любил гостить в весеннем доме Цзинь Гуанъяо, окружённом соснами, бамбуком, кустами сливы мэйхуа и магическим барьером. Там можно было забыть о тяготах и отдохнуть душой, наслаждаясь тихими беседами, ночным отдыхом и поразительным буйством красок природы.

Обычно Цзинь Гуанъяо ждал его с самого утра, они пили чай и любовались весенним цветением. Пусть весной нрав Цзинь Гуанъяо приходил в упадок по известной причине, однако это не препятствовало приятному времяпрепровождению.

На этот раз ожидание затягивалось. Лань Сичэнь не помнил, чтобы такое когда-либо происходило за все годы близкого знакомства. Он уже был готов лично отправиться на поиски, как вдруг хозяин дома появился на пороге комнаты и вместо того, чтобы броситься в объятья гостя, произнёс странные слова:

— Брат! Добро пожаловать. Разве старший брат не передавал тебе мою просьбу?..

Лань Сичэнь в изумлении уставился на него. Выглядел Цзинь Гуанъяо обычно для этого времени года: его изящный облик дополнял золотистый лисий хвост, очень красивый, пушистый и, если судить по воспоминаниям Лань Сичэня, мягкий и приятный на ощупь. Хвост отрастал ранней весной и к лету отпадал.

Цзинь Гуанъяо вполне мог исхитриться и скрывать хвост под слоями одежды, но помимо хвоста у него были и другие причины укрываться от людских взоров по весне. И его единокровный брат Цзинь Цзысюань нисколько ему в этом не препятствовал.

— А-Яо, я жду, когда ты разделишь со мной чай. Почему ты топчешься на пороге и заставляешь себя ждать? Что именно старший брат был должен мне передать? Чтобы я не приезжал? Так не волнуйся. Он передал. Но я всё равно приехал, как видишь.

Цзинь Гуанъяо моргнул. На лице его застыла принуждённая улыбка. Лань Сичэнь поднялся, подошёл к нему и заключил в объятия. А затем сам проводил его к столу и усадил напротив себя. Оставалось заварить для него чай, но Цзинь Гуанъяо пришёл в себя и сделал это сам.

Чай пах пионами и сливой и приводил дух в состояние блаженного покоя. Но что-то было не так. Цзинь Гуанъяо так и сидел с натянутой улыбкой, а потом даже она померкла.

— Ты не рад меня видеть? — непонимающе улыбнулся Лань Сичэнь.

— Я всегда тебе рад, но... ты просто не знаешь, что случилось, брат. Всё стало хуже, чем прежде.

— А-Яо, я не понимаю. Я знаю о... небольших изменениях, что происходят с тобой весной. Почему это должно смутить меня именно...

Цзинь Гуанъяо сердито сорвал ушамао и положил на стол перед собой. На его голове красовались золотистые лисьи уши. В тон хвосту.

Проклятие семьи Цзинь обострялось весной, тогда, когда пробуждались силы природы. И в этом поколении проклятие семьи Цзинь пало на Цзинь Гуанъяо. Матерью ему приходилась девятихвостая лиса, и это слегка облегчило действие проклятия: он не превращался в лису полностью и не терял человеческий разум, как это происходило с другими носителями, и обладал лисьими чарами, как его мать.

— ...сегодня, — договорил тем не менее Лань Сичэнь. — Как красиво! А прежде был только хвост, да?

Хвост придавая особую прелесть их постельным играм, Лань Сичэню он нисколько не мешал. К ушам захотелось прикоснуться, и он вытянул руку, но Цзинь Гуанъяо выглядел таким расстроенным, что он не осмелился.

— Да, — вздохнул Цзинь Гуанъяо. — Не исключено, что следующей весной всё моё тело покроется шерстью.

— Да, это причинит тебе дополнительные неудобства, — согласился Лань Сичэнь. — Старший брат промолчал об ушах, зато рассказал, как ты сердил его. Давай лучше поговорим об этом.

Таким образом он думал перевести тему с внешнего вида Цзинь Гуанъяо на незначительные мелочи.

— Рассердить брата не составляет никакого труда. Я могу просто сидеть и ничего не делать, брат всё равно решит, что я совершаю что-то плохое. При отъезде в Цинхэ Не он заявил, что дожди идут из-за моего плохого настроения и почему бы мне не радоваться жизни хоть немного.

— Ты разучился держать под контролем лисьи чары? Поэтому были дожди?

Лисьи уши Цзинь Гуанъяо поникли.

— Вовсе нет, это брат-дракон снова сердился. Ты же знаешь, что погода связана с родом дракона, а не со мной.

Лань Сичэнь был прекрасно осведомлён о проклятии семьи Не. Не Минцзюэ ещё при рождении стал драконом Не. Внешне это на нём отражалось немного: его руки иногда покрывались чешуёй, но она быстро сходила. Весной Не Минцзюэ мучился сильными болями, и только лисьи чары Цзинь Гуанъяо могли облегчить его страдания. Вспышки же его драконьей ярости были способны утихомирить оба названных брата.

Цзинь Гуанъяо продолжал жалобы на жизнь:

— Брат назвал меня «сыном лисы». Как будто бы у меня был выбор, быть сыном лисы или не быть. Я был бы только рад быть просто лисой, но бедная матушка не знала, с кем связалась. Если бы отец не был под лисьим проклятием во время их встречи, матушка никогда бы на него и не взглянула!

Лань Сичэнь успокаивающе накрыл ладонью руку Цзинь Гуанъяо.

— Но ты и есть сын лисы, почему ты решил, что брат пытается обидеть тебя? К тому же не будь ты сыном лисы, ты не смог бы помочь ему справиться с его проклятием. Каждый несёт свою ношу, не забывай о том, что ты не один такой.

Цзинь Гуанъяо хитро прищурился:

— Брат, ты так и не рассказал никому из нас. Какое проклятие лежит на семье Лань?

Лань Сичэнь сделал загадочное лицо.

Что он мог рассказать?

Он был одним из сильнейших заклинателей своего поколения, и только.

— Неважно. Лучше пойдём и немного отдохнём. Твоё хорошее настроение намного важнее мелких обид.

Он устал ждать, когда же Цзинь Гуанъяо позовёт его в спальню. Цзинь Гуанъяо ласково улыбнулся, понимающе кивнул:

— И твоё тоже, брат.



Название: Портрет
Тема: Дракон
Перевод: Team Jin Guangyao
Эдитор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Оригинал: Оригинал Weibo @小温侯owo/xiaowenhou821.lofter.com с китайского языка
Пейринг, персонажи: Мэн Яо, Лань Сичэнь, Не Хуайнсан
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Размер: 1 страница
Краткое содержание: Картинная галерея Гуанъяо достойна всяческих похвал, но не все картины стоит открывать общественности




Название: С тобою не нужны слова
Тема: Дракон
Перевод: Team Jin Guangyao
Эдитор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Оригинал: Оригинал Weibo @小温侯owo/xiaowenhou821.lofter.com с китайского языка
Пейринг, персонажи: Мэн Яо/Лань Сичэнь
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст
Размер: 1 страница
Краткое содержание: Только рядом с одним человеком Гуанъяо не нужно было ничего объяснять.




Название: Счастливое воспоминание
Тема: Дракон
Перевод: Team Jin Guangyao
Эдитор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Оригинал: Оригинал Weibo @小温侯owo/xiaowenhou821.lofter.com с китайского языка
Пейринг, персонажи: Мэн Яо, Лань Сичэнь
Категория: джен
Рейтинг: PG
Жанр: юмор
Размер: 1 страница
Краткое содержание: История знакомства с Сичэнем до сих пор веселит Яо.

@темы: Дракон, Небесные покровители, Команда Цзинь Гуанъяо, Стрип, Текст

---

Jiang Cheng team: Дракон

[Jiang Cheng team]

Название: Новая жизнь
Тема: Дракон
Автор: Jiang Cheng team
Бета: Jiang Cheng team
Пейринг, персонажи: Цзинь Лин, Цзян Чэн
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: драма, hurt-comfort
Размер: 5150 слов
Краткое содержание: Даже в другом ордене, ты — моя семья.
Комментарий: постканон
Ссылка: АО3

— Фея, ко мне.

Где-то рядом в высокой траве послышался шорох и мягкая поступь лап, а затем в тыльную сторону ладони ткнулся влажный нос. Фея была рядом и от этого самую малость становилось спокойнее.

Солнце перевалило за полдень, и Пристань Лотоса встретила их тишиной и спокойствием — оглушительный контраст по сравнению с кошмаром прошедшей ночи. Старые, до боли знакомые и умиротворяющие пейзажи казались чужими.

Цзинь Лин рассеянно потрепал Фею за теплым ухом, сверля взглядом гордо выпрямленную спину впереди себя. Постороннему было сложно заметить, что осанку дядя держал из последних сил, еще и отогнал от себя Цзинь Лина со словами, что справится сам. С такой-то раной!

Запечатанные до этого духовные силы вернулись, поддерживая тело, но душевные раны не залечить одной короткой медитацией.

Цзинь Лин смотрел так пристально, словно благодаря этому мог бы расслышать, о чем думал дядя, и в другой ситуации обогнал бы его, перегородил путь и от сердца бы высказался, прокричался, как после того, когда они покинули злосчастный храм.

Грудь раздирало чувство опустошенности. Храм Гуаньинь остался далеко позади, заключил в себе на сотню лет предателя — родную кровь, а глаза, казалось, еще горели от слез. Душа пребывала в смятении, была словно горная река во время ливня, готовая выйти из берегов, но Цзинь Лин, стиснув зубы, лишь смотрел на спину перед собой.

Главный распорядитель шел рядом, держа в руке сложенный зонтик из промасленной бумаги.

Долгие часы обратной дороги дядя хранил молчание. В лодке он крепко держал Цзинь Лина за плечо, а сейчас то и дело поворачивал голову, словно проверял, что тот рядом, и едва ли могло показаться, что в этот миг его взгляд становился теплее.

В нем не было привычной жесткости — сейчас в нем не было почти ничего привычного.

Засуетились караульные, к воротам высыпало несколько адептов со встревоженными возгласами:

— Глава Цзян! Молодой господин Цзинь!

Их обступили со всех сторон, но Цзинь Лин не обратил на них внимания. Казалось, если поднимет взгляд, все поймут, что несколько часов назад он рыдал как ребенок. Сразу же вспомнились слезы дяди, сказанные и несказанные слова. Сердце Цзинь Лина сжалось, и он тут же взглянул на него.

Дядя держался уверенно и властно; раздал адептам указания, шепнул что-то на ухо помощнику, тот кивнул и поспешил по широкой дороге по направлению к Залу Познания меча.

Цзинь Лин невольно выпрямился и вытер нос рукавом, и в этот миг дядя наконец обратил на него взгляд:

— Что?

— Ничего, — тут же сказал Цзинь Лин.

Прохладные жесткие ладони обхватили его лицо и приподняли за подбородок. Нахмурив брови, дядя еще раз внимательно осмотрел его шею, будто в прошлый раз он недостаточно убедился, что Цзинь Лин цел и невредим.

— Сначала к целителю.

Взгляд Цзинь Лина невольно скользнул ниже — светлая ткань повязки, опоясывающей грудь дяди, окрасилась неровными пятнами проступающей крови.

— Кто бы говорил, — буркнул Цзинь Лин.

Они стояли на широкой веранде, но Цзинь Лин колебался, не решаясь сделать и шага.

— А-Лин, — вдруг раздался тихий голос, и Цзинь Лин поднял голову. Дядя некоторое время смотрел на него, словно сомневался, стоит ли ему продолжать. — Не думай пока ни о чем, — сказал он и добавил уже более привычным тоном: — И приведи себя в подобающий вид, смотреть невозможно, — но он бросил беглый взгляд на свои одежды, осекся и поджал губы. — Потом иди к себе в комнату, тебе подготовят горячую воду.

Не думай пока ни о чем.

Да разве он может?

______


Горячая вода касалась почти самого носа, словно Цзинь Лин хотел спрятаться в ней от всего мира.

В этом павильоне было тихо, сквозь резные окна только шумел слабый ветерок, принося отдаленные голоса и редкий стук. Фея лежала у двери, мокрая после купания, и тревожно водила ушами.

С тоской Цзинь Лин вспомнил, что перед расставанием он так и не обменялся и парой слов с другими юношами. Даже радостная улыбка, с которой Цзинъи смотрел на Вэй Усяня, не казалось такой дурной. Сычжуй вовсе пропал раньше всех.

Вода вдруг пошла пузырями — Цзинь Лин фыркнул.

Он вылез из кадки, кое-как обтерся, поправил волосы и надел свежие нижние одежды; ткань приятной прохладой коснулась гудящего тела.

Стоило голове только коснуться подушки, как перед глазами ослепляюще яркими образами возникли картины прошедшей ночи. Ранившие больнее клинка слова, крики, слезы, которые даже дядю не сделали слабее. Они говорили только о боли.

Цзинь Лин вертелся с боку на бок. Тело было жутко измотано, но сон никак к нему не шел.

Несмотря на всю разрушительную ненависть, которую Цзинь Лин волей-неволей разделил с дядей, тот попытался защитить Вэй Усяня и получил за это тяжелую рану. Дядя казался сильным и независимым и никогда не говорил о том, что его тревожило. Он всегда был для Цзинь Лина примером и, пусть и общаться с ним порой совершенно невозможно, дядя оставался самым близким.

Суйхуа покоился в ножнах рядом с кроватью, отблески свечи медным светом переливались на рукояти. Пальцами Цзинь Лин очертил искусную резьбу на гарде.

Одиночество становилось совсем невыносимым.

Цзинь Лин старательно завязал пояс верхних одежд, словно даже среди ночи его могли увидеть и отчитать за неподобающий вид.

Свечу он оставил гореть на столе. Когда Цзинь Лин подошел к двери, Фея подняла голову, а затем встала, закружила рядом, напрашиваясь на прогулку.

— Пойдешь со мной? — спросил он, и Фея радостно замахала хвостом.

У самой пристани суетились продавцы в ночных лавках, в воздухе тянуло ароматом запеченного в золе чилима, но есть совсем не хотелось. Фея, словно чуя его настроение, не отходила от него ни на шаг, а когда Цзинь Лин остановился и сел на край причала, свесив ноги вниз, легла рядом и положила голову ему на колени. Покой на сердце все не приходил, и тогда Цзинь Лин пожалел, что он не в Облачных Глубинах. Мальчишки рассказали ему, что там есть ледяной источник, способный снять боль тела и тревогу с души. Первым он бы забросил туда своего дядю.

Счет времени ускользал от Цзинь Лина. На далекой границе озера еще не брезжил рассвет, а вода сходилась с небом, сливаясь в непроглядную темноту. После бесцельной прогулки ноги принесли его к знакомым с малых лет покоям, которые он долгое время едва ли не считал своими собственными. Цзинь Лин не был уверен, что дядя тоже смог сегодня заснуть.

Почти в самых дверях Цзинь Лин столкнулся с одним из целителей, который, даже не успев глянуть на него, поспешил прочь. Цзинь Лин ошарашенно проводил его спину взглядом и поспешил в покои. Фея низко гавкнула и припустила следом.

Там творилась настоящая суматоха. В воздухе стоял сильный запах отваров из трав, в стороне, где располагалась кровать, тонкой струйкой вился дым, на резном столе стояли разной формы флаконы от эликсиров.

Встревоженной птицей Цзинь Лин заметался, пытался подойти и так, и эдак, вытягивал шею. Никто не обращал на него внимания, а дядю он так и не мог увидеть за стеной фиолетовых одежд.

— Отойдите! — не выдержал он, от охватившего страха крикнув громче, чем собирался.

От неожиданности двое лекарей обернулись, и Цзинь Лин воспользовался мгновением и протиснулся между ними.

Лицо дяди было бледным как лист рисовой бумаги, на лбу мелкими бисеринами выступил пот, а сомкнутые веки подрагивали. Грудь скрывала новая повязка, и, судя по количеству слоев ткани, под нее было наложено множество лекарств.

Что здесь случилось? Они разговаривали лишь недавно, до этого несколько часов провели в дороге, дядя вел себя как обычно — вредно и заботливо одновременно, он был почти в порядке… Почти.

Вдруг оружие было смазано ядом, который медленно убивал тело? Цзинь Лин ничего не понимал, ему только и оставалось, что цепенеть от страха и растерянности.

Один из целителей, самый седой, заметил выражение его лица и с сочувствием в жесте положил морщинистую ладонь ему на плечо.

— Душевные раны порой хуже телесных, — сказал он. — Глава Цзян всегда очень силен, никто не ожидал.... даже он сам, что станет хуже. Самое страшное позади, теперь ему нужен только отдых, он скоро поправится.

В груди Цзинь Лина зрела настоящая буря из чувств.

Дядя ведь никогда не покажет виду, насколько бы серьезную рану ни получил. Что еще хуже — никогда не покажет душевную боль, которая не давала вылечить тело и которая теперь едва не сгубила его!

Суматоха постепенно затихала. Исчезли пустые флаконы со стола, запах трав ослабел, целители унесли лишнюю утварь и оставили небольшую емкость с водой и полотенце рядом.

— Молодой господин Цзинь, — сказал седой целитель, — и вам нужно отдохнуть, вы тоже измотаны.

— Я останусь, — Цзинь Лин не раздумывал и секунды.

— Эту ночь с него не сведут глаз. Я понимаю ваше волнение, но повода для беспокойства уже нет.

— Я останусь, — настоял Цзинь Лин, сжав руки в кулаки и повысив дрогнувший голос.

Конечно, лекари останутся рядом, чтобы в случае чего оказать помощь, но и сам Цзинь Лин не уйдет, даже если его не воспринимают всерьез. Это его дядя, он ответственен за него, и не другим решать, оставаться ему рядом или нет. Мысль о худшем исходе вовсе подступала к горлу тошнотой.

Один из целителей перед уходом хмыкнул, пробормотав «Что за упрямый ребенок», и на этих словах у дяди дрогнула бровь, словно он захотел нахмуриться.

Цзинь Лин никого к нему не подпускал, сам отжимал влажное полотенце и промакивал вспотевший лоб. Лишь раз обернулся на целителя, и тот сказал, что будет возле двери.

На любой шорох Цзинь Лин вскакивал, внимательно вглядываясь в бледное лицо. Трепещущее пламя свечи отбрасывало на него резкие тени, дядя не просыпался, лишь иногда хмурил брови. Постепенно дыхание стало спокойнее и выровнялось, и только тогда Цзинь Лин тоже выдохнул.

Он сел на пол возле кровати, стараясь сделать это как можно тише. Лежавшая все это время у стены Фея осторожно подошла, понурив голову, и ткнулась носом Цзинь Лину в лицо, лизнула в щеку. Он протянул к ней руки и обнял за мохнатую шею, и ее тепло тотчас окутало его.

— Фея, Фея… — беззвучно прошептал Цзинь Лин, словно хотел вложить в этот зов всю свою горечь.

Горечь за дядю, горечь за то, что он не знает, как ему теперь быть. Всего за несколько дней они познали те тяжести, после которых каждый уже не будет тем, кем был.

Затем он снова повернул голову к дяде. Рука его лежала вдоль тела, на пальце в полумраке переливался серебристым с фиолетовым Цзыдянь. Сильная рука, которая выдержала столько жестких тренировок и кровопролитных сражений и которую дядя ни разу не поднял на Цзинь Лина всерьез. Глубоко внутри он испытал порыв дотянуться и сжать ее в своей руке, но удержался в последний момент и только глубоко вздохнул.

Взгляд его блуждал по комнате.

Ширма с искусной резьбой отделяла от покоев кабинет.

Там Цзинь Лин тоже провел немало времени своего детства. Иногда он категорически отказывался уходить спать в свои покои, и тогда дядя продолжал работать, пока Цзинь Лин клевал носом под боком, ухватившись за подол его фиолетовых одежд. Таяли одна за другой свечи, свитки с одного подноса постепенно перетекали на другой, но Цзинь Лину все равно не надоедало за этим наблюдать — он чувствовал себя причастным к чему-то значимому и важному, как его дядя.

Немало здесь было пролито и слез. Когда ему было плохо, ноги сами несли его, даже если он не встречал здесь тех объятий, которые матери давали своим детям. Поэтому когда Цзинь Лин прибегал сюда со сбитыми коленями, то сидел, сжав зубы и всхлипывая, но не жаловался. На кого он был бы похож, если бы сказал дяде, что местные дети его задирают, а он не может с ними справиться! Дядя, сверкая гневным взглядом, спрашивал, в какой канаве Цзинь Лин побывал, кто это сделал и как он смел, и отчитывал за неподобающий вид. Затем доставал из рукава мешочек с травами, и Цзин Лин скулил от боли, когда они касались ссадин. Затем дядя говорил «Принеси гребень» и терпеливо расчесывал спутавшиеся волосы, завязывал их лентой и крепил заколкой. Цзинь Лин все поворачивал голову, чтобы посмотреть на дядю, и думал, почему тот не вплетает в его прическу такие же косички.



Вот и сейчас Цзинь Лин невольно посмотрел на дядю, туда, где находилось золотое ядро, центр силы, который важнее сердца. В голове еще плохо укладывалось услышанное в храме, а перед глазами стояло лицо дяди и как шевельнулись его губы, с которых не слетело ни слова. Почему-то Цзинь Лину казалось, что не только Вэй Усяню, но и ему было важно услышать эти слова.

Никто в этом мире не железный, даже самый несгибаемый может стать уязвимым из-за одного-единственного человека.

Возможно, если бы Цзинь Лин изначально послушался дядю, то сейчас он не лежал бы здесь в таком состоянии.

Цзинь Лин подтянул к себе колени и уткнулся в них носом.

— Прости, — прошептал он и почувствовал, как теплая слеза скатилась по щеке.

_____

Утро пробудило его пронзительным щебетанием. Цзинь Лин вздрогнул и заозирался по сторонам — он не запомнил момента, когда сон сморил его. Слабый утренний свет узором пробивался через тонкую бумагу в резном окне.

Фея дремала, согревая ноги, а на плечах Цзинь Лин с удивлением обнаружил тонкое одеяло с постели дяди. Цзинь Лин обернулся — сам дядя все еще спал. К лицу его прилила кровь, и он, к большому облегчению, уже меньше походил на мертвеца.

Схватившись за край ткани, Цзинь Лин поднялся, и почти сразу же послышался звук отодвигаемой двери. Вошел целитель, и Цзинь Лин въедливо посмотрел на него, но тот повторил сказанные накануне слова. Только сейчас Цзинь Лин смог поверить, что беда позади.

Фея поднялась и очень хотела есть, поэтому смотрела на Цзинь Лина большими влажными глазами. Он ласково потрепал ее за ухом.

Каждый нуждается в заботе.


______

Дни, пока дядя приходил в себя, Цзинь Лин посвятил коротким тренировкам, договорившись с адептами ордена, которые были немногим старше его.

Физическая нагрузка давала ненадолго проблеск в спутанных мыслях.

Приближался день, когда Цзинь Лин войдет в ворота Ланьлина и добровольно погрузится в тот хаос, в котором пребывал орден после падения Цзинь Гуанъяо.
Мысль о нем струной затягивалась вокруг шеи, но не обезглавливала — Цзинь Лин до сих пор не находил для себя ответа, собирался ли младший дядя ее затянуть.

Цзинь Лин совершенно не представлял, что будет дальше, и малодушно хотел вернуться даже в тот день, когда они погрузились с учениками ордена Лань в морок города И. Казалось, что угодно было бы лучше недавней ночи.

Днем ноги привели Цзинь Лина в тихое место на востоке Пристани Лотоса — здесь не было построек, только дорожка среди пышного кустарника, и вскоре из-за зелени выглянул храм с восьмиугольной крышей. Двери его были открыты, и Цзинь Лин осторожно вошел в небольшое помещение.

Здесь покоилась вся история ордена Цзян.

В вазах стояли свежесрезанные лотосы, курились сладким дымом почти догоревшие палочки для благовоний, погружая помещение в сизую дымку.

Цзинь Лин подтянул под себя подушку и сел.

Даже на коротком веку Цзинь Лина в храме провелось немало обрядов, и он нередко видел здесь дядю в одиночестве, когда изучал самые дальние уголки Пристани Лотоса, передвигался по всей территории беззаботно и безнаказанно или скрывался от самого дяди.

На маленьких алтарях возвышались две деревянные таблички — «Цзян Фэньмянь» и «Юй Цзыюань». Родители, отнятые также, как и у Цзинь Лина.

Когда-то он, будучи таким маленьким, что еще не умел держать меч, спросил, глядя на эти таблички — это родители дяди, а где же его?

Дядя тогда сильно сжал его за руку и опустился перед ним на колени.

— А-Лин, — дядя посмотрел в его глаза, а затем порывисто обнял и отстранил от себя, — они там же, где все наши предки. Волнуются и переживают за тебя. И всегда помогут, когда попросишь.

Цзин Лин изо всех сил в это верил.

...А в Ланьлине в Храм Предков его впервые взял Цзинь Гуанъяо, и это воспоминание болью отдалось внутри.

Сейчас Цзинь Лин взял три палочки для благовоний и задумчиво повертел их в руках.

— Бабушка, дедушка.

Он не знал их при жизни, и образ их был мозаикой в воображении, составленной по чужим рассказам или случайно подслушанным разговорам. Цзинь Лин помолчал, прежде чем мысленно продолжил, зажмурившись: «Пожалуйста, надоумьте его перестать быть таким. Он же на самом деле добрый, хоть и невыносимый».

Обида, которая грызла Цзинь Лина в пещере Фу Мо, когда вместо слов дядя всучил ему Цзыдянь, исчезла, стоило лишь вспомнить его взгляд и крик в храме Гуаньинь. А потом он дал подзатыльник и оттолкнул, а затем был готов защитить ценой жизни. Невыносимый.

Храм Предков содержался в порядке, но все же Цзинь Лин поднялся и стал делать не совсем привычное для него дело — чистить таблички. Бормоча под нос, он продолжал разговаривать с предками, будто они могли подсказать, что ему делать. У Цзинь Лина было ощущение, что сейчас он прощается с чем-то очень надолго, а с чем-то — навсегда.

Через некоторое время он почувствовал, словно воздух в комнате двинулся и мелькнула едва заметная тень.

Он резко обернулся и увидел, что в дверях стоял дядя и, кажется, уже некоторое время за ним наблюдал.

Впервые увидев его на ногах после той ночи, Цзинь Лин встрепенулся:

— Дядя!

Он был педантично одет в привычные одежды, туго собранный пучок и заколка украшали голову. Здоровый цвет кожи не выдавал в нем болезни, но на лице отражались смешанные эмоции, словно старый шрам с новой силой заныл в груди. Руки Цзинь Лина невольно остановились.

«Как ты себя чувствуешь?», «Болит?» — вертелось в голове, но дядя до зубовного скрежета не любил подобных вопросов, поэтому оставалось только прикусить язык.

— Думаешь, что ты способен сделать больше, чем целитель?

С таким добрым приветствием дядя подошел, опустился на подушку рядом и поклонился матери и отцу.

Цзинь Лин хмыкнул:

— Я что, глупец? Одного я не выгнал.

— Ты там был не нужен, — в голосе дяди не было яда, только усталость.

Может, он не хотел предстать перед Цзинь Лином в таком виде? Что за вздор. Новая обида хлестнула Цзинь Лина по лицу, и он вспылил, пусть и продолжил говорить негромко, словно боялся потревожить духов предков:

— Может, я думал, что останусь без тебя!

Громкий шепот прокатился по помещению, Цзинь Лин впился взглядом в лицо напротив и поджал губы. От возмущения жгло щеки и горели уши.

За всю жизнь Цзинь Лин выкрикивал разное в сторону дяди — и все это в основном либо было словесной защитой, либо касалось отталкивающих черт его характера. Однако впервые он так честно сказал о собственных чувствах.

Дядя вскинул брови и застыл, лицо на миг стало каким-то детским, что поразило даже Цзинь Лина, а затем тот опустил голову, и молча стал помогать чистить таблички.


Цзинь Лин поерзал на коленях и только сейчас обратил внимание, что отполированные доски пола рядом с подушками изуродовала свежая царапина, словно от сильного удара, и там же рядом слабо виднелось несколько пятен.

— Ой, — сказал Цзинь Лин, рассеянно потрогав пальцем одно из них, но оно высохло и уже не оставляло следов. — Что тут... — начал он и замолчал.

Дядя проследовал за его взглядом и лицо его стало мрачным и одновременно печальным. Чутье подсказывало Цзинь Лину, что это связано с тем вечером после второй осады Луаньцзан, и дядя ворвался в зал, разъяренный, а плечо его было повреждено.

— Ничего, — только и сказал дядя, — сюда нужно позвать слуг.

Тонкие ленты дыма от благовоний заструились вверх.

_______


Нежная сладость семян лотоса освежала — за одно это Цзинь Лин сильно любил Юньмэн. Перед ними стояли подносы, полностью уставленные едой, но кроме зеленых семян, Цзин Лин не положил в рот и крошки.

Не поднимая взгляда от своего столика, дядя бросил:

— Ешь, иначе от тебя ничего не останется.

Все последние дни Цзинь Лин плохо ел и, казалось, съешь он хоть каплей больше, то его стошнит.

— Не могу, — хмуро ответил он.

Цзинь Лин все думал, когда же дядя заговорит с ним о произошедшем, или о будущем, или о чем-нибудь, но он лишь сказал скупо:

— А-Лин, через неделю мы отправляемся в Ланьлин.

Почему так неожиданно?

— Что? — переспросил Цзинь Лин. — Почему ты ничего не обсудил со мной?

Он только замечал, что дядя много времени проводил в кабинете, а его помощник и другие приближенные адепты суетились, то приходя, то уходя от него.

— Не было нужды, ешь.

Цзинь Лин чувствовал себя абсолютно лишним и сейчас ощутил, как внутри вот-вот выстрелит давно и плотно сжатая пружина.

— Только отчитываешь по пустякам, — заговорил он, постепенно повышая голос, — о том как я ем и как сплю, но не о важном, что напрямую касается меня!

Цзинь Лин болтался здесь как неприкаянный, словно бы ждал, что дядя решит все его проблемы. Эта мысль выворачивала наизнанку, будто сам не в состоянии что-то сделать.

— А-Лин, — низко процедил дядя. Он отложил палочки для еды и взглянул на него. — Всему свое время.

— Всему свое время, — повторил Цзинь Лин. — Оно уже пришло, а ты все считаешь меня проблемным и ни на что негодным! Молчишь, не посвящаешь ни в какие дела!

То, что он выкрикнул, было искренней правдой, но больше всего Цзинь Лину хотелось, чтобы дядя мог открыться и ему тоже, но от нахлынувшего гнева и скопившихся чувств не следил за тем, какие слова вылетали из его рта.

— Пока не о чем говорить, — ответил дядя и, кажется, спокойствие ему уже давалось с трудом.

Каждый ответ был для Цзинь Лина как брызги масла в огонь, кровь вдруг окончательно ударила ему в голову.

— Прямо как с Вэй Усянем, да? — Он вскочил из-за стола, и со звоном загремели тарелки и чашки на подносе. Из раскрытых дверей за ними с интересом наблюдал кто-то из слуг, но Цзинь Лина это мало волновало. — Вечно отталкиваешь меня. Да Вэй Усянь и тот был со мной ласковее, чем ты!

Едва эти слова сорвались с его губ, как Цзинь Лин осознал, что наговорил. Тяжело дыша, он осекся на полуслове, будто только что его телом завладело темное существо и сказало это вместо него.
Но сказанного было не вернуть, и Цзинь Лин оторопело уставился на дядю.

Кровь отхлынула от его лица; подобно нефритовой статуе, он сидел недвижно и молча смотрел Цзинь Лину в глаза. Впервые дядя не ответил, не забранился, не пообещал переломать ноги. Ни единый мускул не дрогнул на бледном лице.

Сердце вдруг сжалось, потому что молчание это было тяжелее, чем удар Цзыдяня.

И Цзинь Лин сбежал.

________


Чеканным шагом он прошел от северных ворот пристани до южных. Колокольчик ордена Цзян звенел на поясе, и Цзинь Лин в раздумьях то и дело хватался за него. Он ругался под нос на дядю, и внутренне — на себя.

Фея нашла его, когда Цзинь Лин запрыгнул в маленькую лодку, привязанную к причалу.

Она встала на самый край, свесив язык, и приготовилась к прыжку.

— Фея, стой! — Но было уже поздно. Огромная туша сделала прыжок, и маленькая лодка закачалась так, что едва не перевернулась. Фея грузно уселась рядом, довольная своим маневром, и принялась лизать руки Цзинь Лина, теперь с головы до пят забрызганного речной водой. — Ну что же ты делаешь… — бормотал он, находясь мыслями совершенно не здесь.

Он совсем не это хотел сказать. Совсем.

Они покачивались в лодке в пруду, как на ковре с изумрудными листьями, среди которых тут и там выглядывали нежно-фиолетовые цветы. Ночь уже опустилась на пристань, и на темной воде играли блики от ночных лавок и зажженных на пристани огней.

Цзинь Лин с тоской смотрел на этот пейзаж, когда услышал размеренные шаги по деревянным доскам, вскоре остановившиеся позади него.

Обернувшись, он приготовился крикнуть знакомое имя, но перед ним на пристани сидел главный помощник дяди, Бэй Лю. Все, что Цзинь Лину о нем было известно: он был старше дяди, примкнул к ордену Цзян во время «Выстрела в солнце», когда его собственный клан Вэни сожгли дотла, как и Пристань Лотоса. Он был молчаливым и обладал спокойным нравом, и Цзинь Лин видел его рядом с дядей, сколько себя помнил.

— Молодой господин Цзинь, — поприветствовал он его кивком, и Цзинь Лин склонил голову в ответ, все еще настороженно глядя на него. Нет так уж часто он заговаривал с ним. — Любуетесь ночью?

Цзинь Лин снова обернулся на широкий пруд позади себя и кивнул:

— Да… Я не знаю, когда вернусь сюда в следующий раз.

Сказав эти слова, Цзинь Лин осознал, что уже заранее тоскует по этим местам. Он больше не приедет сюда на целых полгода, чтобы беззаботно бегать по горам, есть вволю суп со свиными ребрышками и корнем лотоса и испытывать на прочность дядино терпение.

— Он будет рад, — сказал Бэй Лю, — как только вы сможете приехать.

— Ну конечно… — буркнул Цзинь Лин, — так уж и будет, — сказал он и не стал продолжать, хотя слова так и вертелись на языке. Он ни с кем не будет обсуждать своего дядю. К тому же, Цзинь Лин сегодня и так сказал много лишнего, за что хотел сейчас отрезать себе язык.

Бэй Лю задумчиво почесал тонкую бородку.

— Мне вдруг вспомнилось… Когда глава Цзян впервые привез вас младенцем в Пристань Лотоса, он был убит горем, но с такой силой обнимал тот сверток, в котором вы лежали, будто обнимал весь мир, который у него был. — Бэй Лю оправил рукава. — Почему-то я хорошо запомнил тот момент. Рядом с вами он совсем другой человек, хоть и не любит этого показывать. Даже в лице меняется. Только не знает, что это заметно, — он сдержанно засмеялся, словно ему стало неловко за сказанное. — Прошу, не выдавайте ему этот секрет.

Цзинь Лин только открыл и закрыл рот, не найдя слов для ответа, а Бэй Лю поднялся на ноги, словно вспомнил о чем-то важном, и отряхнул невидимую грязь с фиолетовых одежд.

— Уже поздно, молодой господин Цзинь, прошу меня извинить.

Цзинь Лин поклонился:

— Доброй ночи, господин Лю.

Перед уходом Бэй Лю обернулся:

— Но еще больше он будет рад, если у вас там, — он кивнул по направлению к северу, где находился Ланьлин, — все станет хорошо.

Едва спина Бэй Лю исчезла, Цзинь Лин опустил руку в пруд, отодвинул жесткие зеленые листья и, добравшись до распустившегося цветка лотоса, погладил его прохладные нежные лепестки.

Дядя оберегал его как мог от неудобных тем, пересудов за спиной, сплетен — от всего, что так любили говорить и творить люди вокруг, даже зная, что перед ними наследник главы ордена. Рассказывал о родителях, водил на кухню, чтобы показать как варится суп, которым славилась его мама, и учился обращаться с мечом, которым гордился его отец. Потакал капризам и даже в моменты сильнейшего гнева не трогал запретных тем.

Но Цзинь Лин не ответил ему тем же. Правы те, кто называл его избалованным ребенком с отвратительным характером.

______


Дядя позвал его к себе следующим утром, и Цзинь Лин, наспех собравшись, уже с радостью и воодушевлением готовился к тираде, которой его отчитают, и намеревался достойно извиниться.

Вопреки ожиданиям, кабинет встретил его тишиной и ветром, гуляющим в раскрытых окнах. Здесь царил привычный педантичный порядок, каждый предмет, будь то книга, свиток или артефакт лежали на своем месте.

Дядя, не отрывая взгляда от увесистого тома, жестом указал Цзинь Лину сесть напротив, и тот, понурив голову, повиновался.

— А-Лин, завтра утром я сопровожу тебя до Башню Золотого Карпа, — сказал он так, словно не было вечера накануне и брошенных ядовитых слов. Словно завтра он отвезет его в Ланьлин лично, как делал всегда, а через полгода Цзинь Лин вернется.

Только эмоций на лице дяди проглядывалось меньше обычного, а если точнее, то их не было вовсе. От этого что-то сжималось внутри, и Цзинь Лин лишь утвердительно кивнул.

— Есть вещи, в которых я не смогу тебе помочь или взять их для тебя силой.

Ты и так много сделал, подумал Цзинь Лин, за всю жизнь не расплатиться.

В Ланьлине наверняка уже творился настоящий переполох, и заранее было дурно от того, какие сюрпризы там ожидали. Но вместе с этим Цзинь Лин чувствовал и растущую решимость, когда вспоминал слова, сказанные Бэй Лю.

Они перебирали бумаги и книги, но Цзинь Лин растерял былую смелость и не решался заговорить. Только украдкой поглядывал на дядю, тщетно пытаясь уловить настроение на бесстрастном лице. Вместе с чувством вины приходила новая волна негодования — да как бы Цзинь Лин что-то понял, если дядя постоянно все держит в себе?!

Сегодня был редкий случай, когда Цзинь Лин сумел промолчать, поэтому на каждый совет дяди он только и делал, что кивал.

Будь внимателен. Не будь расточителен. Проверяй все бумаги, где ставишь личную печать. Не ссорься со старейшинами. Разумно пользуйся своей добротой.

Дядя учил с пеленок: сначала ходить, потом читать, затем как стрелять из лука.

Первую вылазку с луком Цзинь Лин никогда забудет. Дядя терпеливо раз за разом натягивал с ним тетиву, учил направлять в оружие духовную силу и, тем не менее, первую стрелу Цзинь Лин торжественно выпустил дяде в ногу.

Рык был такой, словно Цзинь Лин ранил лютого мертвеца, но дядя сказал:

— Все в порядке, — а затем все равно не сдержался, — А-Лин, куда ты смотрел?!

Вспомнив это, Цзинь Лин еле стерпел, чтобы не прыснуть себе под нос, а воспоминание теплом и грустью легло на сердце.

Теперь дядя учил управлению орденом, и вряд ли у Цзинь Лина было право на ошибку.

______


Последним утром Цзинь Лин не обнаружил в своих покоях Фею, но повинуясь внутреннему предчувствию, нашел ее вместе с дядей в небольшом саду за Залом Познания Меча. Цзинь Лин замер, наблюдая за этой картиной.

Дядя сидел перед Феей и, судя по жестам, давал ей наказы. Фея, разинув пасть, только тявкала между его репликами и сдержанно била хвостом по земле, потому что дядя то и дело чесал ее за ушами. А потом Фея и вовсе легла перед ним на спину, подставив мохнатое пузо. Не отвлекаясь от нравоучений, дядя чесал ее так, что Фея от радости дергала лапой. В тот миг Цзинь Лин подумал, что стоит подарить дяде собаку. Он же их так любил, так почему до сих пор не завел?

Он еще постоял некоторое время поодаль, и отвратительно щемило в груди.

Цзинь Лин не хотел уезжать, не хотел оставлять его одного и оставаться в одиночестве сам.



Они поднимались вверх по лестнице Башни Золотого Карпа, и в молчании дяди крылась угроза. Когда он разговаривал со старейшинами, то, словно между делом, крутил на пальце Цзыдянь. Та вежливость, с которой дядя чеканил слова, была чистым ледяным дождем.

Конечно, никто не ожидал, что прошлый глава ордена закончит столь скоро и бесславно, а на его место придет наследник, который сам еще ребенок и не блистал хорошей славой. Никто не был рад появлению Цзинь Лина, он чувствовал эти недовольные взгляды всем нутром — он был костью, вставшей поперек чужого горла. На дядю же смотрели с почтением и опаской, но чужие языки злы и безжалостны, Цзинь Лин наперед знал, что они скажут за его спиной.

Сирота, что влез на место главы с помощью своего бешеного дяди, без которого он ничего не стоит.

Пионы здесь цвели так пышно, словно не теряли своего хозяина.

Они стояли у этой бесконечной лестницы, и дядя постукивал пальцем по рукояти меча. Лицо его было хмурым, словно он наелся той острой каши, которой их кормил Вэй Усянь в городе И.

Цзинь Лин мелко дышал, его ладони потели, а к горлу подступал тяжелый корм. Он смотрел в землю перед собой и тяжело считал секунды до того мига, как дядя развернется и уйдет.

Цзинь Лин набрал воздуха в грудь.

— Прости, — выпалил он, но услышал, что произнес это не один, а одновременно с дядей. Он не поверил своим ушам, вскинул голову и встретился с удивленным взглядом.

Не в силах больше терпеть и отбросив все приличия и собственные страхи, Цзинь Лин крепко обнял дядю, обхватив поперек туловища. Щеки заливали горячие слезы, и вскоре Цзинь Лин почувствовал, как сомкнулись руки в ответном объятии у него за спиной.

Цзинь Лин стукнул дядю кулаком по спине, не вложив в удар и капли силы, а затем услышал глухое, будто слова давались дяде с трудом:

— А-Лин, ты... не бесполезный.

Дядя прижимал его к себе так крепко, словно обнимал за себя, за мать и за отца. Руки эти были способны укрыть от всех бед на свете.

Точно весенний ручей, вышедший из берегов, слезы текли даже по шее.

— И то… что недавно, — всхлипнул Цзинь Лин, — я совсем не думаю ничего из того, что сказал! — Он сжал руки крепче. — Я тебе так многим обязан, — говорил он, — всем обязан.

Цзинь Лин вдруг почувствовал, что ладонь легла ему на голову и мягко провела по волосам.

— Даже в другом ордене, — сказал дядя, — ты — моя семья.

— И перестань уже быть таким противным, — Цзинь Лин сглотнул последние слезы, а голос его совсем охрип.

— Станешь достойным главой, может, и перестану, — дядя хлопнул его по спине.

— Стану, — Цзинь Лин изо всех сил старался, чтобы его голос звучал твердо. — Обязательно стану.

И он никогда не снимет с пояса серебряный колокольчик, напоминая себе, что у него всегда есть еще один дом.

@темы: Дракон, Небесные покровители, Команда Цзян Чэна, Текст

---

Team Xue Yang: Дракон

[Team Xue Yang]

Название: Без начала и конца
Тема: Дракон
Автор: Team Xue Yang
Бета: Team Xue Yang
Пейринг, персонажи: Сюэ Ян, Цзян Чэн, ОМП
Категория: джен
Рейтинг: R
Жанр: недоужасы, мистика
Размер: 1746 слов
Краткое содержание: В логово Сюэ Яна заявляются враги.
Комментарий: Продолжение "Делай добро и беги"

Подросток лет тринадцати-четырнадцати забирался вглубь леса все дальше и дальше. Одежда на нем выглядела бедной и рваной, да и сам владелец казался сильно исхудавшим и измученным долгой ходьбой.

– Где эта дура? – недовольно пробурчал А-Хи себе под нос.

Злость на старшую сестру, с которой вчера поссорился, только усилилась от необходимости ее искать: обнаружив утром пропажу дочери, родители сразу же объявили его ответственным и велели без сестры не возвращаться. Разве дело в их пустячной ссоре? Она уже года три твердила как заведенная, что не хочет всю жизнь гнить в этой жалкой деревне, страдая от голода и нищеты, вот и решилась на побег, прихватив свои лохмотья.

Так далеко А-Хи на своей памяти еще не заходил. И когда кончились даже тропки, протоптанные зверями, он замер в нерешительности, почувствовав желание повернуть назад, за соседскими мальчишками и старостой. Внезапно среди деревьев мелькнуло что-то желтое, похожее на знакомую светлую ленту для волос, и он бросился в ту сторону, выкрикивая имя сестры. За деревьями оказался большой заброшенный дом, почти целый, с лежащими возле двери мотыгами и лопатами, и А-Хи сильно озадачился. Неужели никто из местных жителей здесь не был? Давным-давно растащили бы все, что можно.

– Здесь жила ведьма, – раздался холодный и властный женский голос. – Вот все и боятся сюда ходить, не знал? Мама много о ней рассказывала.

Резко обернувшись, А-Хи с удивлением увидел рядом с собой сестру. Но этот голос, одежда… Почему на ней шикарное белое платье с расшитой золотыми цветами накидкой, словно на дочке знатной и богатой семьи? Что за румяна? А сама кожа, разве бывает такая белая, в теле нет ни капли крови? Что с ней случилось?

– Такая бледная! – Его язык заплетался от волнения и пробегающего по спине холодка. – И т-ты ч-что, ее шмотье одела? Это же похоронное, снимай скорее!

–С чего бы? Только посмотри, какое шикарное платье! Я ведь красавица в нем?

Сестра с хихиканьем закружилась вокруг, приподняв подол одежды. А-Хи с трудом выдавил улыбку и поддакнул, что да, никогда ее такой красивой не видел.

– Правда? Спасибо, А-Хи! Значит, не зря вчера терпела такую боль. Ну, ничего, ничего. Это было в последний раз.

– Что?.. – тихо прошептал мальчик. – Что ты с собой сделала?

– О, еду к нам привела? В первый же день? А ты молодец, малышка!

Из окна выглянуло окровавленное чудовище, отдаленно напоминающее бородатого мужчину, с пустой правой глазницей и где-то выступающими из-под рваных ран костями, кое-где перетянутых грязными тряпками. В доме закопошились, послышался свистящий шепот и топот.

– Да в А-Хи и есть-то нечего! – засмеялась та, кто только вчера была сестрой А-Хи.

Она быстро подошла к окну и помогла существу выбраться наружу.

– Раз это мой брат, то я и выбираю первой? Чур мне тогда…

Она оглянулась на А-Хи, желая прикинуть, чем полакомиться, но того и след простыл. Он припустил так, что вместо мелькающих со всех сторон деревьев видел только зелено-коричневые всполохи. Через минуту его накрыл страшный высокий визг, от звуков которого А-Хи побежал только быстрее, изо всех сил отгоняя жуткое желание обернуться.

***

– Вот же идиоты! Даже мальчишку словить не можете, мне вас круглые сутки сидеть охранять?!

– Простите, хозяин! – жалобно заскулили мертвецы, растянувшись в поклоне, кто как мог, не у всех для этого хватало конечностей, а у кого-то вместо слов получалось только мычание.

Сюэ Ян раздраженно махнул рукой, разрешая разойтись. В конце концов, он сам ограничил своих мертвецов в передвижении, привязав к местности. Проклятый мальчишка, пролетел запечатанную область за пару минут, как на крыльях. И почему отпугивающие талисманы не сработали? Он задумчиво почесал подбородок, раздумывая, как поступить. Значит, убежавший несколько часов назад малец видел мертвецов, вполне возможно, его родители поверят хотя бы в то, что здесь их дочь, и подымут жителей деревеньки на ноги. Не стоило идти на поводу у мечтательной девчонки, просящей лучшей жизни. Что теперь делать? Вырезать всех жителей? А не привлечет ли такое заклинателей? Город И много лет никого не волновал, но сейчас все настороже. Он, возможно, уже примелькался со своим поиском свежего материала. А во время прошлой прогулки он как раз присмотрел местечко для нового логова, возле кладбища, с клубящейся из-под земли темной энергией. Там можно развернуться на полную катушку.

– Извините, хозяин, – девушка совсем приуныла, даже хищный блеск в глазах поблек – сейчас она выглядела почти человеком. – Мне стоило догадаться, что эти идиоты примутся меня искать, и сразу избавить хозяина от возможных проблем. Давайте я схожу сейчас!

– Лучше соберите все мои вещи, а я пока схожу в город. И все накидки возьмите, какие найдете. Подумаю, как нам всем добраться до нового дома. Будьте настороже. Еще кто-нибудь подойдет к дому – убивайте, не мешкая.

Сюэ Ян дал еще несколько указаний слугам и уселся перед дверью на корточки, чертя новую цепочку символов возле двери, чтобы усилить защиту и оповещающее заклинание. Наскоро проверив начертание, он направился на восток, к городу, находящемуся в трех часах неспешной ходьбы. Жаль, что теперь не полетаешь…

Однако отойти далеко ему не удалось. Поддавшись почти животному чутью на неприятности, развитому за столько лет опасной жизни, Сюэ Ян резко отскочил в сторону. В метре от него с неприятным треском пролетела ослепляющая фиолетовая молния и, не найдя цели на предыдущем месте, с шипением вернулась к владельцу. Напавший стоял в нескольких метрах от Сюэ Яна – высокий молодой мужчина в фиолетовом одеянии с занесенным искрящимся кнутом в руке. Выражение его лица было холодным и мрачным.

Покопавшись пару секунд в памяти, Сюэ Ян вспомнил, что видел этого человека раньше, мельком. Замечательно. Только спятившего ловца темных заклинателей не хватало для полного счастья. Вынюхал же, вот бешеная псина.

– Господин Цзян! – на губах Сюэ Яна заиграла радостная улыбка, он раскинул руки в разные стороны дружественном жесте. – Какими судьбами в такую глушь? Не хотите ли чая по моему рецепту? Вкус просто отличный!

Цзя Чэн насмешливо хмыкнул и вместо ответа снова размахнулся. Отскакивая от удара кнутом, Сюэ Ян почувствовал что-то, схожее с огорчением: что ж такое, неужели никому не хочется побыть приличным гостем и попробовать хозяйский чай? Фиолетовая молния пролетела совсем рядом, опалив искрами одежду и врезавшись в выбравшегося из домика ведьмы лютого мертвеца, разорвав его пополам.

– Ты что творишь?! – возмущенно заорал Сюэ Ян, туша загоревшийся рукав. – Хорошие гости так себя не ведут! Из благородных господ, как же!

В этот момент молния извернулась под резким углом, пробурив грудь Сюэ Яна насквозь. Из раны на землю посыпались темные, слизкие внутренности. Сюэ Ян злобно зарычал и швырнул в Цзян Чэна несколько длинных острых гвоздей, пропитанных темной энергией. Пока тот отбивался, Сюэ Ян торопливо поднял выпавшие куски и на ходу запихнул внутрь. Они хоть и не сильно теперь нужны, но оставлять частички себя валяться в грязи не дело.

– Так ты уже мертв, – произнес Цзян Чэн ледяным тоном, его серо-голубые глаза сощурились. – Как же сам себя поднял?

–Удача, удача и еще раз удача. И безалаберность. – с довольством покивал Сюэ Ян, мельком вспоминая незадачливых слуг Ланьлин Цзинь. – Ну, хватит приветствий. Чай все равно не хочешь…

Он громко захлопал в ладоши, подзывая своих мертвецов. В ту же секунду те начали стекаться к ним со всех сторон.

– Справишься с ними? Их у меня целая сотня. И они гораздо сильнее обычных мертвецов!

Из Цзыдяня посыпался сноп ярких искр, разогревая воздух вокруг, по лицу Сюэ Яну проползла жадная, предвкушающая улыбка. Прекрасная возможность опробовать и мертвецов, и яд.

***

Через полчаса бой завершился. Весь лес вокруг был выжжен молниями дотла вместе с домом ведьмы и пристройками. Сюэ Ян огорченно вздохнул, увидев, сколько мертвецов не обратилось в обугленные кости: новопревращённая девушка да один неразумный лютый мертвец. Что за напасть? И это после стольких трудов по добыче свежих трупов? А его записи о создании улучшенных живых мертвецов? Да, сестрица, поднятая этим способом, осталась, но на ней не написано, что он исправил в заклинаниях. Столько месяцев впустую!

Но и взамен он кое-что получил. Как же неосторожно Цзян Чэн попался под удар отравленным ножом.

Сюэ Ян задумался о превращении Цзян Чэна в свою марионетку: он слышал, что из наследников и глав крупных заклинательских кланов лютые мертвецы не получаются, но ведь есть и исключения. Стоит попробовать. С таким мертвецом можно легко отомстить своим врагам. Как отреагирует Старейшина на такую игрушку?

– Где он? – растерянно спросил Сюэ Ян, когда не нашел тела на прежнем месте.

Ни следов крови, ничего. Но он же точно убил его пять минут назад, даже видел, как стекленеют глаза. Какого черта?!

– Он несколько секунд назад исчез в черной дымке, – свистящим шепотом ответила мертвая девушка, выглядывая из своего укрытия. – Демоны или духи, не иначе.

–Так это был не Цзян Чэн?!

Сюэ Ян мгновенно пришел в ярость и со страшной силой пнул лежащие рядом остатки мертвецов, раскидав полусгоревшие останки.

– Ненавижу демонов! Чего им усралось со мной шутить?! Кто мне теперь заплатит за уничтоженных слуг?

Спустя несколько минут ему удалось успокоиться, Сюэ Ян судорожно вздохнул и махнул рукой, знаком велев обоим оставшимся мертвецам идти за ним. Девушка сразу повеселела, одним прыжком преодолев расстояние между ними.

– Мы пойдем искать новый дом, хозяин?

– А что еще делать? – пробурчал Сюэ Ян, отряхивая свою одежду от пыли. – Хотел бы я сказать, что отправляемся на охоту за охреневшим демоном, что за игрульки такие, да не хочется с ними связываться. Не сейчас.

– Ничего, хозяин скоро сможет с ними потягаться! Я уверена!

Сюэ Ян насмешливо фыркнул, впрочем, спорить не стал и спустя минуту уже размышлял над устройством нового логова.

***

Цзян Чэн с раздражением уставился на своего помощника. Разве он утром не предупреждал слуг, что сегодня страшно занят, не нужно его дергать по ерунде?

– Какой еще мальчик? Пошли его к черту! Это даже не наша территория.

– Но, господин, тут особенный случай. – помощник упрямо протянул Цзян Чэну заполненную заявку на истребление, тот с неохотой взялся за чтение. – Похоже на темного заклинателя, превращающего людей в мертвецов. Сестра мальчика убежала из дома, а на следующий день он нашел девушку в компании лютых мертвецов, она хотела человечины. Не думаю, что он лжет или бредит. И даже говорит, что возможно, девушка сама попросила сделать ее такой.

– Сама попросила? – медленно повторил Цзян Чэн, не веря, что не ослышался. – И кого же она попросила? Появился тот, кто превращает людей в мертвецов, потому что те его попросили? Приведи мальчика сюда.

***

Темная тень, медленно скользившая по лесной тропинке, остановилась возле раскидистого дерева, полного встревоженных молниями и криками ворон.

– Ты слышал, как он рычал от ярости? – раздался странный, пронзительный голос, непонятно даже, мужчина говорил или женщина, но тон узнавался, самодовольный и хвастливый.

– Слышал, разумеется, даже видел. – с дерева спустилась серая встрепанная ворона и уселась на пенек возле темной тени. – Недурное зрелище.

– А как я сыграл Цзян Чэна?

– Не очень, за тысячу лет так и не научился ничему. Будь это его знакомый, сразу бы спалился. Да что ты вообще правдиво отыграл, кроме размахивания кнутом?

– Что? – судя по грустному, жалобному тону, тень страшно расстроилась. – Как так, я же старался!

– Кар-р! – второй демон попытался рассмеяться, но получилось только громкое карканье. – Пойдем-ка домой, тетушка всех наших собирает, нельзя пропускать. Но как же славно повеселились! В следующий раз вместе поиграем!

Название: Villainous justice
Тема: Дракон
Автор:  Team Xue Yang
Форма: рисунок
Персонажи: Сюэ Ян
Категория: джен
Рейтинг: PG
Жанр: AU
Размер: 885х1223
Комментарий: Полноразмерное изображение открывается по клику в новой вкладке.

Название: Привет, бешеный пес
Тема: Дракон
Автор:  Team Xue Yang
Форма: скетч
Персонажи: Сюэ Ян, Цзян Чэн
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: пропущенная сцена, немного BDSM
Размер: 650х650
Комментарий: Полноразмерное изображение открывается по клику в новой вкладке.

@темы: Арт, Дракон, Небесные покровители, Команда Сюэ Яна, Текст

---

Lan Wangji Team: Дракон

[Lan Wangji Team]

Название: ... о четырех головах
Тема: Дракон
Автор: Lan Wangji Team
Форма: арт
Пейринг, персонажи: Лань Ванцзи,Вэй Усянь, Цзян Чэн, Лань Сичэнь
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Размер: 2592х1944
Предупреждение: групповой секс, дабл пенетрейшн, инцест




Название: Демотиваторы про ЛЧ и уважение
Тема:

Дракон

Как царь животных дракон служил символом императорской власти. Какое тут уважение?
Автор: Lan Wangji Team
Форма: Демотиваторы
Пейринг, персонажи: Лань Чжань
Категория: джен
Рейтинг: R
Жанр: юмор
Размер: 681Х780, 14 штук
Исходники: xianduguaitan twitter.com/xianduguaitan/status/11013195651689...
Комментарий: Лань Чжань никого не уважал





























Название: Наказание
Тема: Дракон
Автор: Lan Wangji Team
Бета: Lan Wangji Team
Пейринг, персонажи: Лань Цижэнь, Лань Цзинъи, Лань Ванцзи
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: юмор
Размер: 560 слов
Краткое содержание: Лань Цижэнь был слишком зол на Лань Цзинъи.
Комментарий: Напоминаем, что Лань Ванцзи заведовал наказаниями в Облачных Глубинах.

Учитель Лань Цижэнь был очень зол. Он шел по одной из тропинок Облачных Глубин и причитал, кажется, до неприличия громко:

— Опять этот несносный мальчишка! Сначала куриные крылышки, затем “Улыбка императора”! И это еще куда ни шло! Но вываляться в траве, а затем перепачкать все ханьфу куриным жиром! И это ладно бы. Но вместо переписывания правил нарисовать дракона и зубоскалить, что это священное животное, поэтому сделал все правильно?! Но и это еще куда ни шло! Но вместе контрольной работы нарисовать карикатуру на меня, а потом сокрушаться, что не похоже! Нет, я стар! Я слишком стар, чтобы учить этого безобразника!

Адепты боязливо поглядывали на великого учителя. Они знали, что Лань Цижэнь снова жалуется сам себе на проделки неугомонного Лань Цзинъи. В последнее время учитель начал все чаще срываться на других, выходить из себя даже без повода и постоянно искал, к чему бы придраться. Поэтому большинство адептов великого ордена Гусу Лань пытались держаться подальше, чтобы ненароком не попасть под горячую руку.

Лань Цзинъи держался дальше всех. После очередной выходки он убежал вглубь резиденции ордена, туда, где не было жилых домов и учебных корпусов, и затаился.
Впрочем, он не питал надежды избежать наказания. Во-первых, потому что никак не мог пропустить обед. А если и мог, то не явиться на ужин было для него слишком. Во-вторых, потому что учитель Ханьгуан-цзюнь каким-то магическим образом раз за разом находил нарушителя, где бы он не спрятался и, конечно же, заставлял отбывать наказание.

“Может, пробраться на женскую половину?” — удрученно подумал Лань Цзинъи, но отмел эту мысль как недостойную, потому что в случае чего наказание будет еще хуже. Поэтому, забравшись в какие-то кусты, он стал ждать, что все успокоится. Впрочем, как всегда, напрасно.

Жить в Облачных Глубинах и не нарушать правила было невозможно. Во всяком случае для Лань Цзинъи. Потому что, что же это за жизнь такая, которая вся расписана, и сделать с этим ничего нельзя?! Кроме того, он почему-то не верил, что есть такие адепты, которые никогда, ну никогда не нарушают правила. Даже учитель Лань Цижэнь последний раз так кричал, так кричал, а ведь все знают, что шум запрещен в Облачных Глубинах. И все же наказание отбывает только Лань Цзинъи, а учитель считается праведным и справедливым. Нет, Лань Цзинъи отчаянно не верил, что кто-то способен соблюдать все четыре тысячи правил, будь они неладны. Разве что учитель Ханьгуан-цзюнь. Лань Цзинъи поморщился. Если его сейчас найдут, пощады ждать не стоит.

Чья-то рука легла на плечо, Лань Цзинъи тяжело вздохнул и поднял взгляд. Конечно! Он, как всегда, не услышал шагов Ханьгуан-цзюня. Тот ступал бесшумно и, как правило, заставал своего ученика врасплох.

— Опять переписывать правила? — скривился Лань Цзинъи.

— Мгм, — послышалось в ответ.

Лань Цзинъи выбрался из своего укрытия и обреченно поплелся за Ханьгуан-цзюнем.

Учитель Лань Цижэнь шел по одной из тропинок Облачных Глубин и причитал, кажется, до неприличия громко, когда встретил Лань Ванцзи и нехотя плетущего за ним того самого несносного мальчишку, Лань Цзинъи.

— Он… он! — в сердцах крикнул Лань Цижэнь.

— Дядя, — спокойно произнес Лань Ванцзи, — шум запрещен в Облачных Глубинах, как и обсуждение других людей за их спинами.

— Ванцзи, — опешил Лань Цижэнь, — не хочешь ли ты сказать, что…

— Хорошая память — хуже, чем кончик плохой кисти. Записать — лучше, чем запомнить, — изрек Лань Ванцзи заученную когда-то давно мудрость.

Лань Цижэнь увидел какую-то чересчур счастливую улыбку Лань Цзинъи и понял, что сегодня правила они будут переписывать вместе.

Название: Сокровище
Тема: Дракон
Автор: Lan Wangji Team
Бета: Lan Wangji Team
Пейринг, персонажи: Лань Сичэнь/Лань Ванцзи, Лань Цижэнь, Вэй Усянь
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: AU, романтика, ООС
Размер: 1981 слово
Краткое содержание: Лань Сичэнь всегда был самым близким человеком для Лань Ванцзи.
Предупреждения: есть намек на Лань Цижэнь/Вэй Усянь.

Сколько Лань Сичэнь себя помнил, он всегда заботился о младшем брате, стремясь стать для него самым родным человеком, хотя, казалось бы, как можно быть ещё ближе.

Лань Сичэнь утешал Лань Ванцзи, тогда ещё Лань Чжаня, когда им подолгу не разрешали видеться с матерью, успокаивал после суровых тренировок дяди (хотя на вид могло показаться, что младший брат абсолютно невозмутим), и пытался объяснить, когда мать умерла, что ждать ее больше не стоит. Хоть это и не помогало.

Лань Сичэнь был единственным, кто видел в своем младшем брате, будущей гордости великого ордена Лань и живом доказательстве педагогического таланта Лань Цижэня, просто человека, с переживаниями и горестями, страхами и радостными открытиями. И хотя лицо Лань Ванцзи всегда было невозмутимым, старший брат с лёгкостью распознавал все эмоции, которые скрывались за неприступной маской второго Нефрита клана Лань. До одного судьбоносного дня.

Тем утром Лань Сичэнь, как всегда, расчесывал волосы младшего брата, чтобы уложить их в аккуратную повседневную прическу. Они помогали друг другу потому, что с длинными волосами было сложно управляться, и потому, что Лань Сичэню нравилось возиться с прической Лань Ванцзи, прикасаться к нему и самому ощущать осторожные прикосновения брата. Но об этом он никогда не говорил.

Лань Сичэнь бережно расчесывал пряди, которые успели спутаться за ночь, стараясь не причинять боль. Черные смоляные волосы завораживали, и отпускать их совершенно не хотелось. Не хотелось собирать их в прическу, закалывать шпилькой и отправляться на занятия, как того требовал распорядок дня. Вместо этого хотелось чего-то иного… а впрочем, он никогда не признавался даже себе, чего именно.

Задумавшись, Лань Сичэнь поднес одну из прядей к губам и поцеловал. Лань Ванцзи, сидевший спиной, ничего не заметил, и от этого старший брат вздохнул не то с облегчением, не то с грустью. Он не знал, чего на самом деле боится больше: быть отвергнутым или даже не попытаться.

Когда прическа была почти закончена, Лань Сичэнь наклонился, чтобы поправить одну из прядей у самого лица, ощутил легкий аромат сандала, который всегда сопровождал Лань Ванцзи, и, не удержавшись поцеловал брата в щеку. Впрочем, тут же отпрянул.

Лань Ванцзи обернулся, и в его взгляде не было злости или страха. Это был первый раз, когда Лань Сичэнь не смог понять, что за эмоция притаилась в светлых глазах второго Нефрита клана Лань.

Лань Сичэню стало неловко. Из-за того, что он не смог держать себя в руках, возможно, впервые в жизни обидел брата своим внезапным порывом, и, конечно же, нарушил правила!

— Прости меня за это. Ванцзи, я больше не потревожу тебя, — быстро произнес Лань Сичэнь и вышел из цзинши, твердо решив, что отныне даже волосами младшего брата он заниматься не будет.

“Надеюсь, он не расскажет дяде, — мелькали в голове грустные мысли. — Лань Цижэнь будет очень зол, если узнает”.

Но день прошел без происшествий, а на следующее утро Лань Ванцзи пришел сам.

— Доброе утро, Ванцзи, — удивленно произнес Лань Сичэнь. — Зачем ты здесь?

Тот не ответил. Он порывисто заключил брата в объятия и поцеловал. Не так осторожно и нежно, как это сделал накануне Лань Сичэнь. Наоборот, немного грубо и несдержанно. И в губы.

Лань Сичэнь нехотя отстранился и внимательно посмотрел на брата.

— Ты понимаешь, что мы нарушаем правила? — спустя какое-то время тихо произнес он.

— Мгм, — ответил Лань Ванцзи, — я понимаю.

— И ты знаешь, что случится, если дядя узнает? — продолжил старший брат. — Ты не представляешь, каким суровым будет наказание.

— Мгм, — ответил Лань Ванцзи и снова заключил брата в объятия.

***

Теперь он приходил каждое утро, и не отвечать на его ласки было невозможно. Да и не хотелось, если быть честным. Прически, которым раньше братья уделяли так много внимания, делались наспех, а остальное время (как мало его всегда было!) занимали поцелуи (всегда осторожные и нежные у Лань Сичэня и порывистые, немного по-детски неловкие, у Лань Ванцзи).

А дальше… дальше Лань Сичэнь полдня не мог сосредоточиться на тренировках, а медитации в лучшем случае клонили в сон или вызывали раздражение. Ему хотелось снова увидеть Лань Ванцзи и на этот раз не ограничиться поцелуями, потому что они только дразнили и распаляли желание, справиться с которым было все труднее и труднее, а иногда и попросту невозможно.

По вечерам Лань Сичэнь все чаще приходил на холодный источник, чтобы успокоиться и хотя бы ночью не видеть снов, где он… снова нарушает правила. Хотя это было так сладостно и так желанно. Вот только… запрещено, ведь так?

Но наступало утро, и Лань Ванцзи приходил снова. С этим своим невозмутимым выражением лица, которое, на самом деле, выражало слишком много, вот только… Лань Сичэнь не мог понять, что именно. Это чувство было для брата новым. И, понимал ли сам Лань Ванцзи, что ощущает, что делает и на что напрашивается? Чем это было для него? Желанием получить еще немного нежности от самого родного в мире человека? Того, кто всегда утешал, приходил на помощь, давал советы, без слов видел все-все его чувства. Или чем-то иным?

Кажется, теперь Лань Сичэнь был настолько поглощен своими переживаниями, что растолковать выражение лица Лань Ванцзи было слишком сложно. А спросить страшно. Оставалось лишь наслаждаться неловкими, но страстными ласками, неумелыми поцелуями и отвечать на них, пускай более нежно, но требовательно, показывая, кто на самом деле контролирует ситуацию.

Когда это происходило, Лань Ванцзи смущался. Когда целовал не он, а его, когда Лань Сичэнь начал позволять себе немного больше и распахивал ханьфу брата, нежно проводя руками, а иногда языком по бледной коже, он замечал, как краснеют уши Лань Ванцзи, а взгляд становится совсем беззащитным. И это распаляло еще больше.

И все же Лань Сичэнь не торопился. Потому что каждый раз, когда дело заходило немного дальше невинных объятий и совсем не невинных поцелуев, Лань Ванцзи начинал заметно волноваться, будто боялся чего-то. И все же, приходил снова и снова, напрашиваясь на ласку, дразня, возможно, сам того не осознавая.

***

Поздней весной они стали близки. Лань Сичэнь хорошо помнил тот день. К тому моменту ни скучные медитации, ни занятия, ни воды холодного источника уже не помогали. Желание было слишком отчетливым и… необузданным? И Лань Ванцзи, казалось, был еще красивее чем раньше, все такой же смущающий и смущающийся, все такой же страстный и, на самом деле, ни к чему не готовый. Наверное, даже не понимающий, как это все должно происходить.

Он не кричал, хотя, скорее всего, ему было больно. И Лань Сичэнь, который хотел быть осторожным, обещал себе быть осторожным, если до такого дойдет, не смог быть настолько нежным, как хотелось бы. Потому что Лань Ванцзи был безумно красив, и мысль об обладании ним пьянила, лишая разума. Мысль о том, что можно стать еще ближе. Стать единственным, кто понимает, обнимает, защищает, принимает таким, как есть, и (наконец-то!) обладает полностью и безраздельно, делая все, что заблагорассудится.

И чем больше смущался и удивлялся Лань Ванцзи, тем сильнее распалялся Лань Сичэнь. Интересно, внял бы он просьбам быть нежнее? Впрочем, Лань Ванцзи никогда не просил. Ни тогда, ни позже.

Вечером того же дня Лань Сичэнь заглянул в цзинши и протянул брату небольшой сверток. Лань Ванцзи развернул его и увидел драгоценную шпильку с нефритовым украшением.

— Дракон? — удивленно спросил он.

Старший брат мягко и немного виновато улыбнулся:

— Да, дракон, чтобы охранять мое самое драгоценное сокровище.

— Спасибо, — прошептал Лань Ванцзи и потянулся за поцелуем.

С тех пор он носил ее каждый день.

***

И все же Лань Сичэнь волновался, и с каждым днем это чувство усиливалось. Он боялся, что все это когда-нибудь закончится. Что узнает дядя, а если не узнает, то настанет день, когда придется стать главой ордена и жениться, чтобы продолжить род. Так как Лань Ванцзи младше, возможно, ему не придется мучить себя браком с нелюбимым человеком.

И тогда Лань Сичэнь начинал волноваться, что будет, если младший брат кого-то полюбит. Что, если он воспринимает их связь не так серьезно, как хотелось бы старшему. Что, если в его сердце поселится кто-то другой? Они никогда не говорили об этом.

Они вообще говорили мало. Просто потому что Лань Ванцзи был таким. Ему всегда мешали слова. Поэтому говорил он коротко и холодно, зато обнимал пылко и чувственно. И Лань Сичэню было достаточно. Но он все равно волновался, что настанет день, когда ни один дракон не убережет его самое драгоценное сокровище, потому что Лань Ванцзи полюбит кого-то настолько, что позволит прикоснуться к лобной ленте.

Сколько бы правил они не нарушили, ленты были чем-то священным. Конечно, они видели друг друга без них даже до того, как все это случилось, тогда, когда просто расчесывали друг друга и аккуратно закалывали волосы. Но никогда не повязывали ленты друг другу и даже не прикасались к ним.

Поэтому Лань Сичэнь волновался, поэтому он гадал, каким будет избранник (или, может быть, избранница?) Лань Ванцзи. Он ревновал к ученикам ордена Гусу Лань, особенно к Вэй Усяню, который не так давно прибыл в Облачные Глубины из Пристани Лотоса, и за которым приглядывал его младший брат, пока тот отбывал наказание. Лань Сичэнь злился, что они слишком много времени проводят вместе, но не смел просить дядю изменить наказание. Потому что дядя ни о чем не догадывался. И это было к лучшему.

Впрочем, Лань Ванцзи не выказывал интереса к Вэй Усяню. Он был недоволен, что тот крадет его время, которое можно было бы провести с Лань Сичэнем — обнимая его, заплетая, целуя или просто находясь рядом. Он жаловался на то, что Вэй Усянь слишком шумный, слишком неуравновешенный и слишком отвлекает. Что его приходится затыкать и тратить слишком много сил на взаимодействие, что дядя мог бы сам проследить за его наказанием.

После этих слов Лань Сичэнь облегченно выдыхал, но никогда не успокаивался полностью, потому что счастье казалось слишком зыбким, слишком хрупким и ненадежным. Потому что они были нарушителями. И когда-нибудь обязательно понесут наказание. Даже если это будет просто брак по расчету с какой-то родовитой заклинательницей.

Да и ревность, так или иначе, давала о себе знать. Лань Сичэнь несколько раз в течение дня заходил в библиотеку, чтобы посмотреть. что там происходит. Чтобы заметить (в который раз!), как Вэй Усянь бесстыдно флиртует с Лань Ванцзи, а тот старается не обращать внимания на этого раздражающего человека.

Самым ужасным было то, что Вэй Усянь постоянно нарушал правила, и дядя почему-то считал, что с перевоспитанием этого ученика лучше всего справляется Лань Ванцзи. После того, как наказание в библиотеке закончилось, а Вэй Усянь, конечно же, снова нарушил правила ордена, Лань Цижэнь опять решил привлечь Лань Ванцзи. И тот впервые ослушался.

— Дядя, — бесстрастно произнес он, — прошу меня простить, но мне кажется, я не способен утихомирить Вэй Усяня. И он мешает мне сосредоточиться на учебе.

Но Лань Цижэнь настаивал, не желая слышать отказ. Пугал правилами на стене послушания и, естественно, наказанием за неуважение к старшим. Это было неслыханно! Второй Нефрит клана Лань отказывался подчиняться. Какой пример он подает другим ученикам? Лань Сичэнь, находящийся рядом, попытался утихомирить дядю, но тот был непреклонен. Он считал, что за таким сорванцом, как Вэй Усянь, нужен глаз да глаз.

— Тогда, если он вам так нравится, — сказал Лань Ванцзи, — может быть, займетесь его наказанием лично?

Зрачки Лань Цижэня расширились от удивления. Он разинул рот, но не смог сказать ничего членораздельного. Лань Сичэнь знал, что такое неуважение к старшим было грубым нарушением правил. Кто знает, как строго накажут Лань Ванцзи? Мысль о том, что его любимого младшего брата скорее всего подвергнут порке вызывала почти физическую боль. Но Лань Цижэнь не только не наказал Лань Ванцзи, но и освободил его от присмотра за Вэй Усянем. В тот день Лань Сичэню казалось, что нет никого счастливее него в целом мире.

Он вновь проводил бесконечно много времени с братом, забывая о медитации, которая в последнее время казалась ему абсолютно бесполезным занятием. Потому что она не помогала сконцентрироваться, не помогала лучше понять себя, не помогала ощутить себя живым. А прикосновения и ласки Лань Ванцзи как будто ставили все в этом мире на свои места. Так было правильно, так было естественно и больше всего хотелось, чтобы так было всегда.

В то утро Лань Сичэнь по обыкновению приводил в порядок волосы младшего брата, аккуратно расчесывая их, собирая в красивую, хоть и простую прическу, закалывая шпилькой с прекрасным нефритовым драконом. Он не спешил, прикасаясь нежно и осторожно, как к самому большому сокровищу на свете. Когда прическа была готова, Лань Ванцзи повернулся к брату:

— Пожалуйста, завяжи, — и протянул ленту.

@темы: Арт, Дракон, Команда Лань Чжаня, Небесные покровители, Текст