Yi City Tales
Название: О чём говорит(лжёт) чай
Автор: XueXiao Team
Форма: текст
Размер: мини, 1335 слов
Пейринг/Персонажи: Цзинь Гуанъяо/Лань Сичэнь
Категория: преслэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG
Саммари: свобода — странная вещь, что лишь мешает всему.
Предупреждениe: прикладная некромантия
Самым неприятным в работе с мертвецами были мухи.
Цзинь Гуанъяо держался на расстоянии, обмахиваясь веером, но время от времени хотя бы одна тварь садилась на тыльную сторону ладони, заставляя досадливо встряхивать запястьем. Проще стерпеть пощёчину, которую спровоцировал сам, нежели такую непрошеную бесцеремонность.
Как легко было управлять людьми после смерти — вот они упорствуют, проклинают или умоляют, но одно мгновение, в глазах гаснет жизнь, а вместе с нею разум, и перед тобой уже послушная марионетка... Впрочем, иными легко управлять и при жизни. А попробуй-ка управься с мелкими насекомыми. Тот человек или демон, что сумеет их подчинить — проникающих всюду, неуловимых, собирающихся роем и облепляющих, ослепляющих жертву, — станет поистине непобедим.
Но пока этого не произошло, приходилось обходиться мертвецами. И не витать в облаках — вернее, привычных низменных материях, — поскольку эксперименты оказались более накладными, чем представлял даже такой опытный счетовод, как Гуанъяо. Нет, дело было не в золоте — его в Башне Золотого карпа было достаточно. Дело было в том, что мертвецы были недолговечны. А ещё — нуждались в пище.
Оголодавшие мертвецы, подобно собакам, становились вопреки ожиданиям не свирепыми, а вялыми и жалкими. Даже загнанные в угол, они почти не сопротивлялись, а вынужденные атаковать себе подобных, сразу же погибали. К тому же без свежей крови их тела деревенели, конечности не сгибались, а уж запах!.. Этот сырой и тёплый запах разложения, означающий, что тёмный дух пожирал своё собственное вместилище. Гуанъяо пробовал подбрасывать марионеткам свиней, однако им годились только люди.
— Молодой господин?.. — голос слуги надоедал также, но от него, в отличие от мухи и от насущных проблем, хотя бы можно было отмахнуться, не поворачивая головы.
— Молодой господин, вас ожидает глава Лань.
Мертвецы, как всякое мясо, не любили солнечный свет, отчего смотреть на них в деле лучше всего было после заката. Но и Лань Сичэнь, чей день был полон забот в Облачных глубинах, нередко наносил визит в позднее время, когда ученики и адепты его клана либо спали, либо отправлялись на Ночную охоту. Режим Цзинь Гуанъяо окончательно превращался в образ жизни ночного хищника. К счастью, живого.
— Передай главе Лань мои извинения, что я вынужден заставлять его ждать. Мне нужно встретить его в подобающем виде. И предложи ему чаю.
Умыться, переодеться без спешки. Держать в платяном шкафу приоткрытый флакончик чистейшей цветочной эссенции и носить благоухающие шелка — не блажь, хотя в Ордене Цзинь и раньше на такое не скупились, а необходимость, если не хочешь пахнуть как мясник. Гуанъяо был уже почти готов к выходу, когда в покои вновь заглянул слуга. В его молчании Гуанъяо мог не сомневаться: однажды тот узнал, что из всех частей человеческого тела мертвецы особо предпочитают пожирать языки, и это произвело на него неизгладимое впечатление.
— Что глава Лань?
— От чая вежливо отказался. Сказал, что ему нетрудно дождаться и разделить чаепитие с вами.
— Хорошо.
От одной этой детали что-то сладко стягивалось в животе, чуть выше Золотого ядра. Говорят — что один выбросит как мусор, то другой подберёт как сокровище, но Гуанъяо до сих пор не мог привыкнуть к такому... трепетному отношению Лань Сичэня к своей персоне. Он не раз убеждал себя, что это просто вежливость и внимательность, которую глава Лань проявлял ко всем своим близким, но — опыт свидетельствовал об ином. Только ему Сичэнь улыбался при встрече — так, только на него смотрел, будто любовался каждым жестом, только к нему в гости был готов сорваться в любое время и явственно расстраивался, когда по тем или иным причинам Гуанъяо отклонял его предложения оказать помощь в путешествии.
И какое-то иное, плохо поддававшееся обозначению чувство вызывало то, что въевшиеся в саму суть Гуанъяо привычки и манеры — вот хотя бы и выглядеть безупречно при визитах — Сичэнь, в свою очередь, принимал на свой счёт и так трогательно смущался. Вот как сейчас...
— Я прошу прощения у эргэ за то, что задержался.
— Встреча стоит ожидания, — мягко произнёс Сичэнь, поднимаясь ему навстречу, и его глаза сияли искренней радостью. — Тебе не стоит извиняться. Это я виноват, что прибыл так скоро.
Представлять, как он стремительно летит на мече, тоже было удовольствием. И хотелось бы чаще видеть его настолько... порывистым, но Гуанъяо медлил и сдерживал себя. Чем ближе он подпустит к себе Сичэня — тем выше будет риск, что тот узнает слишком много. Уж лучше вот так, на расстоянии протянутой руки, чем потерять всё, чего уже достиг.
И потерять его.
Гуанъяо слегка пугало, что эти риски становились для него равноценными.
— Я заварю чай.
— Да, пожалуйста, — Сичэнь благодарно кивнул. — Я очень люблю то, как тонко ты чувствуешь чай.
— Ты снова мне льстишь, эргэ.
Приняв первую чашечку, Сичэнь чуть склонился над ней, прежде чем поднести к губам, улавливая ноздрями едва заметную струйку пара и прикрыв глаза.
— Изумрудные спирали весны, — сказал он с улыбкой. — Розовые лепестки и немного цедры. Ты всегда удивляешь, А-Яо.
— Я подумал, что эргэ захочет освежиться. Весенние ночи очень тёплые.
Гуанъяо тоже вдохнул пар, но в ноздрях ещё стоял трупный запах, и аромата дорогого чая он не почувствовал.
— Эта свежесть напоминает о летнем ливне, после которого в саду пахнет плодами и пыльцой. А что этот аромат говорит тебе, А-Яо?
Все поэтичные образы в голове Гуанъяо вращались сейчас вокруг обхватывающих чашечку пальцев Сичэня — сильных и чутких, вокруг его губ, пробующих чай и от тепла приобретающих оттенок розового кварца, и его волос, тяжёлый шёлк которых можно намотать на ладонь больше одного раза. Сказать ему об этом — что будет? Людьми легко управлять, подбери лишь нужное слово, нужную ноту, нужный оттенок смысла — как меру чая. Пара простых ходов в игре — и он твой, он позволит тебе всё, что ты пожелаешь, и сам же будет доволен, но... Как быть с тем, что любая покорность отдаёт мертвечиной?..
Пусть приходит — сам, и пусть пользуется правом уйти. Быть может, когда-нибудь Гуанъяо посмеет его удержать, — но тогда исчезнет это странное, слишком человечное, слишком живое чувство.
— Я не настолько сведущ, как ты, эргэ.
— Я слышал, разведчики Ордена Цзинь недавно изъяли у группы бродячих заклинателей свитки о тёмном искусстве. Это правда?
— Эрге хорошо осведомлён. — опустить глаза — привычка к скромности. — Это правда.
— Кто-то может посчитать эти меры излишними. — Лань Сичэнь пил чай мелкими глотками, взвешивая слова, наслаждаясь беседой. — Но нам слишком дорогой ценой далась победа над соблазном тёмного пути, чтобы закрывать глаза на попытки представить его как обыденность.
Повергнуть врага и не забрать его оружие, не перенять его силу — глупо, всё равно что охотиться на оленя только затем, чтобы его похоронить. Но Лань Сичэнь не услышит правды.
— Эргэ совершенно прав.
— Позволь мне приоткрыть ставни? Воздух после дождя замечателен.
Гуанъяо кивнул. В павильоне и впрямь было душно, как в склепе. Слуги переусердствовали с благовониями?..
— Ты выглядишь усталым, А-Яо. У тебя много хлопот?
Да, нужно кормить и создавать мертвецов, а людей не хватает. Впрочем, находить людей не сложнее, чем налоги. Достаточно велеть управителям областей, перешедших под власть Ордена Цзинь, выдать определённое число преступников. Если кто-то из них не справится — тоже неплохо: недостаточно усердного чиновника найдётся в чём обвинить в назидание остальным.
— На бывших территориях Ордена Вэнь до сих пор много мятежников. Они противятся администрации, вредят строительству сторожевых башен, портят дороги...
Сичэнь чуть нахмурился. Любое нарушение гармонии тревожило его до сих пор, словно не было на его веку пожаров, войн и преступлений.
— Я могу чем-то помочь?
Гуанъяо задумался. Не воспользоваться тягой главы Лань к справедливости — значит упустить шанс. Он ведь сам предложил, не правда ли? Он сам поверил, его вера в его воле.
Свобода — странная вещь, что лишь мешает всему. Свою Гуанъяо научился продавать подороже. Но пусть свобода останется у Лань Сичэня, когда он навещает Башню Золотого карпа, когда говорит о талантах своего А-Яо, когда смотрит так, что чувствуешь себя живым и желанным. Пусть свобода останется между ними двумя, но — не в делах, требующих решения.
— Пожалуй, ты мог бы выделить немного воинов, чтобы помочь конвоировать преступников. Это сложнее, чем казнить их на месте, но я хочу, чтобы они могли... поработать на благо Ордена. И измениться.
— Да, конечно.
— Я очень благодарен эргэ. Воины Гусу славятся своим хладнокровием и неподкупностью.
— Для меня это пустяки, А-Яо. Я рад что-то сделать для тебя. Я завтра же передам отряд в твоё распоряжение.
Гуанъяо изобразил поклон и вдруг вздрогнул. Положение рук перестало быть безупречным.
— Я сказал что-то не то?..
— Нет-нет, эргэ. Всё в порядке.
— Ох, прости, А-Яо. — Сичэнь проследил за его взглядом. — Должно быть, это оттого, что я открыл окно.
На краешке чашки Гуанъяо с остывшим зеленовато-золотистым чаем сидела, потирая лапки, зеленовато-золотистая муха.
Автор: XueXiao Team
Форма: текст
Размер: мини, 1335 слов
Пейринг/Персонажи: Цзинь Гуанъяо/Лань Сичэнь
Категория: преслэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG
Саммари: свобода — странная вещь, что лишь мешает всему.
Предупреждениe: прикладная некромантия
Самым неприятным в работе с мертвецами были мухи.Цзинь Гуанъяо держался на расстоянии, обмахиваясь веером, но время от времени хотя бы одна тварь садилась на тыльную сторону ладони, заставляя досадливо встряхивать запястьем. Проще стерпеть пощёчину, которую спровоцировал сам, нежели такую непрошеную бесцеремонность.
Как легко было управлять людьми после смерти — вот они упорствуют, проклинают или умоляют, но одно мгновение, в глазах гаснет жизнь, а вместе с нею разум, и перед тобой уже послушная марионетка... Впрочем, иными легко управлять и при жизни. А попробуй-ка управься с мелкими насекомыми. Тот человек или демон, что сумеет их подчинить — проникающих всюду, неуловимых, собирающихся роем и облепляющих, ослепляющих жертву, — станет поистине непобедим.
Но пока этого не произошло, приходилось обходиться мертвецами. И не витать в облаках — вернее, привычных низменных материях, — поскольку эксперименты оказались более накладными, чем представлял даже такой опытный счетовод, как Гуанъяо. Нет, дело было не в золоте — его в Башне Золотого карпа было достаточно. Дело было в том, что мертвецы были недолговечны. А ещё — нуждались в пище.
Оголодавшие мертвецы, подобно собакам, становились вопреки ожиданиям не свирепыми, а вялыми и жалкими. Даже загнанные в угол, они почти не сопротивлялись, а вынужденные атаковать себе подобных, сразу же погибали. К тому же без свежей крови их тела деревенели, конечности не сгибались, а уж запах!.. Этот сырой и тёплый запах разложения, означающий, что тёмный дух пожирал своё собственное вместилище. Гуанъяо пробовал подбрасывать марионеткам свиней, однако им годились только люди.
— Молодой господин?.. — голос слуги надоедал также, но от него, в отличие от мухи и от насущных проблем, хотя бы можно было отмахнуться, не поворачивая головы.
— Молодой господин, вас ожидает глава Лань.
Мертвецы, как всякое мясо, не любили солнечный свет, отчего смотреть на них в деле лучше всего было после заката. Но и Лань Сичэнь, чей день был полон забот в Облачных глубинах, нередко наносил визит в позднее время, когда ученики и адепты его клана либо спали, либо отправлялись на Ночную охоту. Режим Цзинь Гуанъяо окончательно превращался в образ жизни ночного хищника. К счастью, живого.
— Передай главе Лань мои извинения, что я вынужден заставлять его ждать. Мне нужно встретить его в подобающем виде. И предложи ему чаю.
Умыться, переодеться без спешки. Держать в платяном шкафу приоткрытый флакончик чистейшей цветочной эссенции и носить благоухающие шелка — не блажь, хотя в Ордене Цзинь и раньше на такое не скупились, а необходимость, если не хочешь пахнуть как мясник. Гуанъяо был уже почти готов к выходу, когда в покои вновь заглянул слуга. В его молчании Гуанъяо мог не сомневаться: однажды тот узнал, что из всех частей человеческого тела мертвецы особо предпочитают пожирать языки, и это произвело на него неизгладимое впечатление.
— Что глава Лань?
— От чая вежливо отказался. Сказал, что ему нетрудно дождаться и разделить чаепитие с вами.
— Хорошо.
От одной этой детали что-то сладко стягивалось в животе, чуть выше Золотого ядра. Говорят — что один выбросит как мусор, то другой подберёт как сокровище, но Гуанъяо до сих пор не мог привыкнуть к такому... трепетному отношению Лань Сичэня к своей персоне. Он не раз убеждал себя, что это просто вежливость и внимательность, которую глава Лань проявлял ко всем своим близким, но — опыт свидетельствовал об ином. Только ему Сичэнь улыбался при встрече — так, только на него смотрел, будто любовался каждым жестом, только к нему в гости был готов сорваться в любое время и явственно расстраивался, когда по тем или иным причинам Гуанъяо отклонял его предложения оказать помощь в путешествии.
И какое-то иное, плохо поддававшееся обозначению чувство вызывало то, что въевшиеся в саму суть Гуанъяо привычки и манеры — вот хотя бы и выглядеть безупречно при визитах — Сичэнь, в свою очередь, принимал на свой счёт и так трогательно смущался. Вот как сейчас...
— Я прошу прощения у эргэ за то, что задержался.
— Встреча стоит ожидания, — мягко произнёс Сичэнь, поднимаясь ему навстречу, и его глаза сияли искренней радостью. — Тебе не стоит извиняться. Это я виноват, что прибыл так скоро.
Представлять, как он стремительно летит на мече, тоже было удовольствием. И хотелось бы чаще видеть его настолько... порывистым, но Гуанъяо медлил и сдерживал себя. Чем ближе он подпустит к себе Сичэня — тем выше будет риск, что тот узнает слишком много. Уж лучше вот так, на расстоянии протянутой руки, чем потерять всё, чего уже достиг.
И потерять его.
Гуанъяо слегка пугало, что эти риски становились для него равноценными.
— Я заварю чай.
— Да, пожалуйста, — Сичэнь благодарно кивнул. — Я очень люблю то, как тонко ты чувствуешь чай.
— Ты снова мне льстишь, эргэ.
Приняв первую чашечку, Сичэнь чуть склонился над ней, прежде чем поднести к губам, улавливая ноздрями едва заметную струйку пара и прикрыв глаза.
— Изумрудные спирали весны, — сказал он с улыбкой. — Розовые лепестки и немного цедры. Ты всегда удивляешь, А-Яо.
— Я подумал, что эргэ захочет освежиться. Весенние ночи очень тёплые.
Гуанъяо тоже вдохнул пар, но в ноздрях ещё стоял трупный запах, и аромата дорогого чая он не почувствовал.
— Эта свежесть напоминает о летнем ливне, после которого в саду пахнет плодами и пыльцой. А что этот аромат говорит тебе, А-Яо?
Все поэтичные образы в голове Гуанъяо вращались сейчас вокруг обхватывающих чашечку пальцев Сичэня — сильных и чутких, вокруг его губ, пробующих чай и от тепла приобретающих оттенок розового кварца, и его волос, тяжёлый шёлк которых можно намотать на ладонь больше одного раза. Сказать ему об этом — что будет? Людьми легко управлять, подбери лишь нужное слово, нужную ноту, нужный оттенок смысла — как меру чая. Пара простых ходов в игре — и он твой, он позволит тебе всё, что ты пожелаешь, и сам же будет доволен, но... Как быть с тем, что любая покорность отдаёт мертвечиной?..
Пусть приходит — сам, и пусть пользуется правом уйти. Быть может, когда-нибудь Гуанъяо посмеет его удержать, — но тогда исчезнет это странное, слишком человечное, слишком живое чувство.
— Я не настолько сведущ, как ты, эргэ.
— Я слышал, разведчики Ордена Цзинь недавно изъяли у группы бродячих заклинателей свитки о тёмном искусстве. Это правда?
— Эрге хорошо осведомлён. — опустить глаза — привычка к скромности. — Это правда.
— Кто-то может посчитать эти меры излишними. — Лань Сичэнь пил чай мелкими глотками, взвешивая слова, наслаждаясь беседой. — Но нам слишком дорогой ценой далась победа над соблазном тёмного пути, чтобы закрывать глаза на попытки представить его как обыденность.
Повергнуть врага и не забрать его оружие, не перенять его силу — глупо, всё равно что охотиться на оленя только затем, чтобы его похоронить. Но Лань Сичэнь не услышит правды.
— Эргэ совершенно прав.
— Позволь мне приоткрыть ставни? Воздух после дождя замечателен.
Гуанъяо кивнул. В павильоне и впрямь было душно, как в склепе. Слуги переусердствовали с благовониями?..
— Ты выглядишь усталым, А-Яо. У тебя много хлопот?
Да, нужно кормить и создавать мертвецов, а людей не хватает. Впрочем, находить людей не сложнее, чем налоги. Достаточно велеть управителям областей, перешедших под власть Ордена Цзинь, выдать определённое число преступников. Если кто-то из них не справится — тоже неплохо: недостаточно усердного чиновника найдётся в чём обвинить в назидание остальным.
— На бывших территориях Ордена Вэнь до сих пор много мятежников. Они противятся администрации, вредят строительству сторожевых башен, портят дороги...
Сичэнь чуть нахмурился. Любое нарушение гармонии тревожило его до сих пор, словно не было на его веку пожаров, войн и преступлений.
— Я могу чем-то помочь?
Гуанъяо задумался. Не воспользоваться тягой главы Лань к справедливости — значит упустить шанс. Он ведь сам предложил, не правда ли? Он сам поверил, его вера в его воле.
Свобода — странная вещь, что лишь мешает всему. Свою Гуанъяо научился продавать подороже. Но пусть свобода останется у Лань Сичэня, когда он навещает Башню Золотого карпа, когда говорит о талантах своего А-Яо, когда смотрит так, что чувствуешь себя живым и желанным. Пусть свобода останется между ними двумя, но — не в делах, требующих решения.
— Пожалуй, ты мог бы выделить немного воинов, чтобы помочь конвоировать преступников. Это сложнее, чем казнить их на месте, но я хочу, чтобы они могли... поработать на благо Ордена. И измениться.
— Да, конечно.
— Я очень благодарен эргэ. Воины Гусу славятся своим хладнокровием и неподкупностью.
— Для меня это пустяки, А-Яо. Я рад что-то сделать для тебя. Я завтра же передам отряд в твоё распоряжение.
Гуанъяо изобразил поклон и вдруг вздрогнул. Положение рук перестало быть безупречным.
— Я сказал что-то не то?..
— Нет-нет, эргэ. Всё в порядке.
— Ох, прости, А-Яо. — Сичэнь проследил за его взглядом. — Должно быть, это оттого, что я открыл окно.
На краешке чашки Гуанъяо с остывшим зеленовато-золотистым чаем сидела, потирая лапки, зеленовато-золотистая муха.
@темы: Чужой пейринг, Драма/ангст/хоррор, Романс/пвп/флафф/юмор, mini OTP wars, Цзинь Гуанъяо/Лань Сичэнь, Текст
-
-
11.05.2020 в 09:37поработать на благо Ордена. И измениться.
Ох уж эта опасность, таящаяся в словах, - ведь ни слова лжи.
-
-
11.05.2020 в 12:21обволакивает их осторожной неприкосновенностью, но ставни все равно однажды будут открыты - да, всё так.
Очень приятно, что улавливается и разница миров, и двусмысленность слов.
*автор поглажен по всему автору*
-
-
11.05.2020 в 21:11Очень атмосферно.
Нравится как в финале Сичэнь не видит мухи, а для Яо притухает весь остальной мир кроме нее) И сразу заметно как он окутан коконом своего внутреннего кошмара.
Интересно, как в образе мухи к нему просачивается страх хаоса, неуправляемости, давления окружающего мира и подтачивает его из раза в раз. Всюду. И от него не скрыться. Его не подчинить. И эта лихорадочная зацикленность на давлении, на подчинении окружающих тут еще ярче и безумнее.
И разница миров, в которых они находятся, оставаясь в одной комнате, хорошо подчеркнута. Чистый, напоенный дождем и тонкими ароматами воздух мира, где все следует решать по справедливости и во всем стремиться к гармонии - и смрадный мир, где чтобы выжить самому и не продешевить, нужно все рассчитать верно, нужно найти, чем кормить мертвецов. ППКС)
Каждый выбирает для себя.
И все таки они вместе).
И название их обоих объединяет))
-
-
11.05.2020 в 22:57Да, у Яо богатая внутренняя война. Мне нравится, что его желание контролировать само по себе выходит из-под контроля, но он будет до последнего балансировать на грани безумия, так и не переступив её до конца.
И все таки они вместе) - да. И пока всё хорошо
-
-
11.05.2020 в 23:07Автор интенсивно хрустит стеклом, что у Сичэня не было возможности вовремя заметить этот кошмар и вытащить Яо оттуда. Не было, это точно..
Нельзя вытащить Яо из Яо)Наверное то, что внутри Яо принадлежит только ему. И от него одного зависит.-
-
12.05.2020 в 01:57Как быть с тем, что любая покорность отдаёт мертвечиной?..
Меткая фраза, и насколько она здесь на своем месте.
Здорово, мне понравилось) Спасибо!
-
-
12.05.2020 в 02:48Hide Matsumoto, вот захотелось показать тёмную сторону Яо, в том числе потому, что об этом редко пишут. А Яо заслуживает всестороннего внимания)
Спасибо!