Название: Другой путь
Тема: Дракон
Автор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Пейринг, персонажи: Мэн Яо/Лань Сичэнь, Мэн Ши, Вэнь Жохань, Не Минцзюэ
Категория: джен, слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU
Размер: миди, 4960 слов
Краткое содержание: если бы у Цзинь Гуанъяо появился второй шанс
Предупреждения: возможен ООС, смерть персонажей
Комментарий: Дракон является символом хороших изменений в жизни.
читать дальшеЧеловек надеется всегда. Даже если он преступник, не заслуживающий снисхождения. Даже за мгновение до смерти.
“Я совершил все на свете ужасные поступки и всё же ожидаю, что кто-то проявит ко мне сострадание”.
Когда Цзинь Гуанъяо чувствовал как лютый мертвец сжимает его горло, ему почему-то виделся лик улыбающейся Гуаньинь.
Он лежал на полу не в силах подняться. Его тело болело в разных местах, голова была тяжелой, к горлу подкатывала тошнота, а перед глазами всё расплывалось. Обстановка — запахи, шум, нечеткие очертания предметов — казалась знакомой, но этого просто не могло быть. Цзинь Гуанъяо сжег это место много лет назад.
Это предсмертный бред? Кара небес, по воле которых он будет вечно беспомощно лежать в одном из самых ненавистных для себя мест?
Догадки прервались, когда кто-то подхватил его и с трудом поставил на ноги: усилившаяся боль в треснувших ребрах убедила в реальности происходящего много лучше отвлеченных размышлений. Хотя перед глазами все плыло, Цзинь Гуанъяо узнал поднявшую его женщину — едкую ругань тетушки Сы-сы он помнил даже спустя годы (прошли ведь годы, верно?). Увидев, что он более-менее способен держаться на ногах, Сы-сы потащила его и мать наверх, в их комнату.
Прошлое и окружающая действительность причудливо накладывались друг на друга: Цзинь Гуанъяо, казалось, мог предугадать каждое слово бранящейся тетушки, но, в то же время, он не был уверен, действительно ли это воспоминания, а не бред помутившегося после падения с лестницы рассудка.
Так или иначе, ему стоило отлежаться и прийти в себя. Пошатываясь, он кое-как добрался до своей циновки и без сил упал на нее. Как и в его воспоминаниях, Сы-сы помогла матери одеться и увела ее к себе (то ли утешать, то ли выговаривать).
Для его измученного тела было бы лучше, сумей он заснуть, но тяжелые мысли гнали сон. Все его чувства твердили, что Цзинь Гуанъяо, нет, Мэн Яо находится в борделе и является всего лишь сыном проститутки. Но вместе с тем, воспоминания о его прошлой жизни казались крайне реальными — и их было слишком много, чтобы счесть их лишь плодом воображения. Конечно, следовало проверить, чего стоит память о полученных в будущем навыках и насколько правдивы его знания о грядущих событиях — но, если они хотя бы отчасти верны, он обрел бесценный дар.
Мэн Яо попробовал вызвать перед внутренним взором лицо Гуаньинь и мысленно сказал: “Спасибо”.
Клинок Лань Сичэня пробил его тело. Он вздрогнул, непроизвольно сильно вдохнул — и застонал от боли, просыпаясь: с пострадавшими ребрами ему явно не стоило дышать полной грудью.
В ночной полутьме к нему приблизились тихие шаги, прохладная тонкая рука ласково легла на его лоб:
— А-Яо, сильно больно? Я могу попросить у Сы-сы лекарство.
Мэн Яо осторожно и нежно сжал ладонь матери:
— Я в порядке. Спасибо.
Сколько себя помнил, он любил эту женщину, что долгие годы беззаветно заботилась о нем.
Мэн Яо ещё не решил, какой дорогой пойдет в этой жизни, но в одном он был уверен: хотя бы на этот раз он сможет позаботиться о матери.
Дни шли за днями. Мэн Яо сумел нанялся младшим слугой к торговцу шелком. Пусть на него смотрели с презрением из-за происхождения, цепкая память и умение держаться убедили нанимателя в его полезности, с течением времени тот всё больше ценил талантливого слугу и даже несколько раз повышал жалование.
Несмотря на свое текущее занятие, Мэн Яо не собирался отказываться от пути заклинателя, но на этот раз ему не требовались наставники или пособия — не было нужды присоединяться к клану. Каждую редкую свободную минуту он тратил на медитацию и тренировки. Пусть до формирования Золотого Ядра должны были пройти годы, а для закрепления навыков боя стоило найти партнера, его развитие шло гораздо быстрее, чем когда он учился во взрослом возрасте в прошлой жизни.
Наверное, будь на его месте кто-то другой, он бы пытался предотвратить ужасные и значимые вещи — вроде “очищения” огнем Облачных Глубин или почти полной гибели клана Цзян, может даже стремился бы начать Аннигиляцию Солнца годами ранее.
Мэн Яо знал, сколь переменчива бывает благодарность заклинательского мира, и не собирался рвать жилы, даже если Вэнь Жоханю вздумается попытаться уничтожить все кланы. Цель Мэн Яо была простой и не амбициозной. Он хотел продлить жизнь матери и выкупить её из борделя.
И если болезни матери, что в скором будущем должны были свести её в могилу, удалось облегчить лекарствами и акупунктурой (каких трудов и денег стоило ему привести врача в бордель!), то с выкупом всё было сложнее.
Хозяйка борделя знала, что Мэн Яо дорожит матерью, и явно захотела бы выжать из него все деньги, сколько бы их ни было, и потребовать больше. Яо предчувствовал тяжелый и постыдный торг и собирался прояснять вопрос точной цены лишь имея на руках примерную сумму (по цене он ориентировался на чиновника, что выкупал проститутку в наложницы).
С жильем ему повезло. В прошлой жизни он слышал историю о “нехорошем” доме, чье проклятие не развеялось даже когда отчаявшийся владелец решился его сжечь — и в новом здании, построенном на том месте, происходили странные и дурные вещи. Лишь после долгих уговоров заклинатели снизошли до расследования этого дела и выяснили, что причиной странных происшествий была закопанная во внутреннем дворе нефритовая шпилька, к которой привязался дух девушки — бывшей наложницы владельца. Можно было предположить, что с этой вещью связана какая-то запутанная история, но не желая тратить время и силы на расследование, заклинатели просто изгнали духа.
В этой жизни Мэн Яо успел найти владельца до того, как он решился сжечь дом, однако, судя по всему, до этого мгновения было недалеко: дом получилось арендовать на полгода крайне дешево, всего лишь потратив около трети накопленных за прошедшие годы денег. Похоже, хозяин надеялся, что за этот срок проклятие или развеется или перейдет на временного жильца.
С раннего утра Мэн Яо отправился в новый дом. Его Золотое Ядро ещё не сформировалось, однако частые медитации давали о себе знать — место, где была закопана связанная с духом шпилька, он отыскал довольно быстро. Яо нашел в подсобном помещении лопату и осторожно, стараясь не поцарапать спрятанное украшение, принялся за работу.
Найденная шпилька была довольно красивой, под лучами солнца очищенный от земли белый нефрит словно сиял в его руках, можно было рассмотреть мельчайшие детали покрывающей навершие тонкой резьбы.
Кладбище находилось в отдалении от города и было довольно большим. Мэн Яо долго плутал по нему пока всё же не нашел могилу Ли Сюин, бывшей наложницы.
Оглядевшись по сторонам: никого, он с трудом смог вогнать шпильку в землю могильного холма. Конечно, лучше было бы положить её напрямую в гроб и провести ритуал запечатывания могилы, но Мэн Яо не собирался попусту рисковать — ему не сносить головы, если его примут за гробокопателя.
Вокруг никого не было, но он ощутил чужой взгляд, наполненный бессильной яростью: дух девушки явился к нему. Мэн Яо не беспокоился за свою безопасность: она явно была слаба и не смогла причинить ему какого-либо вреда. Все что она могла — следить за тем, как он выкладывает нарисованные заранее талисманы и ставит свечи. Когда он пытался зажечь фитили, несколько раз порывы ветра тушили их. Мэн Яо терпеливо зажигал вновь и вновь.
Наконец, всё стихло.
— Ли Сюин, на кого бы ты ни держала обиду, кому бы ни хотела отомстить: отступись. Это вряд ли принесет мир твоей душе, но помешает тебе переродится.
Или ему показалось, или к этому времени ярость призрака сменилась печалью. Мэн Яо вздохнул, сосредоточился и размеренно прочел заклинание. Знаки талисманов засветились, пламя вспыхнуло ярче, дым сложился в печать. Мир будто застыл на пару мгновений — и потом все закончилось: печать из дыма словно вошла в могилу, талисманы разом сгорели, а свечи расплавились лужицами воска.
Призрак больше не ощущался. Мэн Яо слегка поклонился и пошел к воротам кладбища, не оглядываясь. Нужно было спешить, владелец лавки позволил ему прийти позже, однако солнце уже близилось к полудню.
В голове вертелись непрошенные мысли. Как ни странно, его совет призраку был искренним. Мэн Яо сам старался не нести прошлую ненависть в новую жизнь. Из всех людей счеты у него были лишь к отцу. Хотя Мэн Яо до сих пор иногда просыпался от старого сна, где эргэ вонзал меч в его грудь, когда пару месяцев назад он услышал, что Облачные Глубины сожжены, то на мгновение ощутил сочувствие: он помнил, как тяжело было Лань Сичэню в то время. Но, разумеется, это не повлияло на нынешние планы и Мэн Яо и не подумал отправляться в другой город, ища встречи с незнакомцем, который мог стать его другом.
Как назло, как раз тогда, когда Мэн Яо опоздал (пусть и с разрешения хозяина), для него нашлось множество дел, и ему пришлось задержаться в лавке хозяина допоздна не только в тот же день, но и на следующий. Поэтому домой он возвращался уже в ночи. Полная луна ярко освещала обезлюдевшие улицы, и не было нужды брать с собой фонарь. Хотя район, по которому он шел, считался относительно благополучным, когда Мэн Яо скорее почувствовал, чем услышал, что кто-то быстро к нему приближается, он отступил к стене и положил руку на рукоять ножа.
Поначалу ему показалось, что глаза его обманывают, но нет — к нему действительно приближался Лань Сичэнь. В темных неброских одеждах, без ленты и со стянутыми в хвост волосами. Судя по тому, как он придерживал левую руку, та была ранена. В движениях Лань Сичэня чувствовалась сильнейшая усталость, было ясно, что он пытается бежать из последних сил. Увидев Мэн Яо, будущий глава Лань на мгновение замер, но, поняв, что тот не собирается ему препятствовать, проскользнул мимо него и завернул за угол.
Мэн Яо правда не планировал ему помогать. Пусть так он терял возможность сблизиться с влиятельной персоной мира заклинателей — ему правда казалось, что для них обоих будет лучше никогда не встречаться.
Но и в этой жизни судьба столкнула их. И Мэн Яо чувствовал, что без его помощи беглец обречен. На принятие решения ушла доля секунды — уважаемый помощник купца сделал пару быстрых шагов и упал в грязь переулка, как если бы кто-то спешащий с силой оттолкнул его. Он как раз медленно неловко вставал, бормоча под нос тихие проклятия в адрес бесцеремонных торопыг, когда перед ним появились пятеро адептов клана Вэнь.
— Здесь молодой парень не пробегал?
Мэн Яо с мрачным видом махнул рукой в неправильном направлении. Он продолжал отряхивать грязь, пока адепты не скрылись из виду.
Еле слышно Мэн Яо произнес:
— Если хочешь, иди за мной.
А не хочешь — дороги расходятся.
Спустя пару ударов сердца Лань Сичэнь неловко перебрался через стену. Судя по всему, внутри он ещё и скрывался в каком-то кустарнике — его щеку пересекала свежая тонкая царапина, в растрепанном хвосте застряло несколько листиков. Мэн Яо подавил желание их убрать и пошел вперед, показывая дорогу.
Когда они добрались до дома, Лань Сичэнь немного расслабился, но держался всё ещё насторожено. Что бы ни происходило с ним за время бегства, оно явно на нем сказалось — если в их прошлую первую встречу он выглядел как молодой господин, решивший развлечься и скрывающий свою личность, то сейчас по его виду сразу можно было понять: беглец.
Мэн Яо принес дополнительные светильники из другой комнаты. В ответ на вопросительный взгляд объяснил:
— Надо обработать рану.
Кивнув, Лань Сичэнь распахнул верхнее и нижнее ханьфу и вытащил руку из рукавов.
Рана чуть пониже плеча была неглубокой, но длинной и слегка воспалившейся. Похоже, у преследуемого кланом Вэнь беглеца долгое время не было возможности за ней ухаживать, не будь он заклинателем — дело обстояло бы намного хуже. Мэн Яо вытащил несколько бутыльков со снадобьями и принялся за дело.
Пока целебная настойка, которой был щедро смочен приложенный к ране платок, ослабляла воспаление, Мэн Яо вскипятил воду и сделал чай.
Из съестного имелись лишь три баоцзы. Их явно было явно мало на двоих, но выбирать не приходилось. Мэн Яо взял один, остальные пододвинул к Лань Сичэню. Даже уставший до полусмерти, Первый Нефрит ел с достоинством и не спеша. Всё ещё полуприспущенные ханьфу добавляли картине пикантности, но Мэн Яо ещё в прошлой жизни научился скрывать свой интерес и лишь бегло скользнул взглядом по снежно-белой коже молодого господина Лань.
Они оба молчали. Лань Сичэнь то ли из-за правила “не говорить во время еды”, то ли из-за усталости. Мэн Яо же не знал, что сказать.
Когда с поздним ужином и чаем было покончено, Мэн Яо повторно осмотрел рану — покраснение и припухлость значительно спали. Он отдал исцеляющую мазь Лань Сичэню, и тот осторожно нанес её. После Мэн Яо взял один из светильников и проводил гостя, придерживавшего мешающиеся ханьфу, в его комнату.
От слабого чувства голода и множества вертевшихся в голове мыслей Мэн Яо не скоро сумел заснуть.
На следующий день он, едва рассвело, отправился на рынок и накупил готовой еды. Когда он вернулся, Лань Сичэнь уже ждал его. После обмена приветствиями, Мэн Яо спросил:
— Как твоя рана?
Лань Сичэнь ответил:
— Благодаря твоим лекарствам, уже лучше, спасибо.
Помедлив, он продолжил:
— Меня зовут Чэнь Фансань. Могу я узнать твое имя?
Мэн Яо не хотел оставлять между ними недосказанностей, не в ситуации, когда Лань Сичэнь всё время будет ожидать разоблачения и предательства — и из-за этого может наделать ошибок похуже:
— Лань Сичэнь, меня зовут Мэн Яо, и я не враг тебе.
На пару мгновений его собеседник застыл, в его глазах сменяли друг друга разные чувства. Но после заставил себя расслабиться:
— Когда ты понял?
— В самом начале, когда за тобой гнались адепты Вэнь. Твой портрет висит на доске объявлений, но он довольно грубо выполнен. Если бы в тот момент тебя не преследовали, я бы вряд ли догадался присмотреться.
Мэн Яо прошел мимо Лань Сичэня и выложил на стол часть купленного.
— Будешь завтракать или теперь не рискнешь?
— Буду.
Перед работой Яо ненадолго заглянул к матери. Он надеялся ошибиться — в прошлые разы тревога была ложной, но сейчас его худшие опасения сбывались. Хотя все эти годы лекарства поддерживали его мать и долгое время болезнь не вступала в силу, сейчас он вновь видел знакомые по прошлой жизни признаки: слабость, легкая отечность и ухудшение аппетита.
Жить его матери оставалось считанные дни. Но, сколько бы их ни было, он не хотел, чтобы она провела это время в борделе.
За короткий срок достать нужную сумму можно лишь несколькими путями. Самых быстрых было всего два: или всё же выдать Лань Сичэня (Мэн Яо не хотел так поступать, но в то же время он просчитывал абсолютно все варианты. Первый Нефрит был его другом в прошлой жизни — но пока не в этой), или получить деньги от самого Лань Сичэня (насколько Яо помнил, при бегстве у него была при себе значительная сумма).
Вернувшись домой, он сразу спросил у своего гостя:
— У тебя есть деньги?
Лицо Лань Сичэня словно застыло, уголки губ слегка опустились:
— Сколько тебе надо?
Мэн Яо вздохнул и честно ответил:
— Много.
Лань Сичэнь молча достал из мешочка Цянькунь и положил на стол пять крупных серебряных слитков — именно столько предлагал сейчас клан Вэнь за поимку скрывающегося Нефрита. Мэн Яо взял один из слитков — его вес был около пятидесяти лянов.
— Трех мне должно хватить. Спасибо.
Мэн Яо почти дошел до выхода, когда его догнал вопрос:
— Зачем тебе такая сумма? — для какого-нибудь крестьянина даже один такой слиток был бы неслыханным богатством.
— Попробую выкупить маму из борделя.
Глаза Лань Сичэня удивленно распахнулись, но он ничего не сказал.
В прошлой жизни он тоже промолчал, услышав о его происхождении — но Яо признался, лишь когда они сильно сблизились.
Если сейчас Лань Сичэнь считает себя выше того, чтобы жить с сыном шлюхи под одной крышей — он может убираться.
На востоке небо только начинало светлеть, когда Мэн Яо с матерью вернулись домой. Долгий торг с хозяйкой борделя оставил ощущение гадливости, ненависти и тихой ярости — но он потратил лишь два серебряных слитка. Тяжелый тюк с вещами и необходимость поддерживать мать на каждом шагу сильно его вымотали. Ему хотелось упасть и заснуть, но он знал, что скоро придется вставать и проще вообще не ложится. Мэн Яо проводил мать в её комнату и помог разложить вещи. Потом предупредил о госте, выложил сэкономленный слиток и отправился на рынок за продуктами и травами.
Лань Сичэнь выглядел слегка уставшим, как если бы плохо спал этой ночью. Вообще не смыкавший глаз Мэн Яо не нашел в себе сил ему посочувствовать.
Сегодня Первый Нефрит хотя бы нагрел воду к его приходу и, стоило ему вернуться, сделал чай.
Мэн Яо выпил свой чай, не чувствуя вкуса, и несколько мгновений сидел без единой мысли, уставившись в одну точку. Потом пришел в себя и начал выкладывать еду, которую следовало съесть как можно скорее.
Он как раз собирался заварить мамин любимый чай, купленный сегодня, когда услышал скрип рассохшейся половицы. Быстро оглядываясь, Мэн Яо уже знал, что увидит. Он сам пару раз спотыкался из-за этой неровности в полу. Но если молодой парень легко выравнивался, то его мать почти наверняка должна была упасть, и он наверняка не успевал её подхватить.
Лань Сичэнь осторожно, но надежно придерживал его маму за плечи. На его лице не было и тени отвращения или пренебрежения, лишь сочувствие:
— Госпожа Мэн, вы в порядке?
С легкой заминкой мать ответила:
— Да, спасибо, господин Чэнь.
Лань Сичэнь проводил его мать к столу и помог сесть.
Мэн Яо смотрел на Первого Нефрита, воспитанника одного из самых строгих орденов, и не видел фальши ни в голосе, ни в выражении лица, ни в движениях. Лань Сичэнь относился к его матери непредвзято и даже с некоторой заботой.
Мэн Яо понял, что и в новой жизни ухитрился влюбиться в Лань Сичэня.
Проработав ещё пару дней, Мэн Яо попросил купца освободить его от службы. Он вовремя это сделал — уже на следующий день мать не смогла подняться с постели. Мэн Яо проводил с ней почти всё время, стараясь окружить её заботой.
К ним ненадолго заглядывал Лань Сичэнь. Спросив разрешения, он прощупал точки пульса у матери.
Позже, когда Мэн Яо готовил кашу для матери, Первый Нефрит попытался завести разговор, но он несколько грубо его оборвал:
— Если ты хочешь сказать мне, что моя мать умирает, — я знаю.
Лань Сичэнь некоторое время молчал, потом ушел.
На следующий день его мать была совсем слабой и отказалась от пищи. Долгое время они сидели в тишине. Мэн Яо чувствовал, что мать не в настроении вести разговоры и о чем-то размышляет.
Позже она попросила омыть её и надеть любимое платье. Потом настояла, чтобы Мэн Яо сделал ей высокую прическу. Хоть он опасался, что даже усилие от поднятия головы будет для матери чрезмерным, но ослушаться не смел. И уже не удивился, когда она попросила нанести праздничный макияж — благо и этому он научился во времена жизни в борделе.
Мэн Яо догадывался, что будет дальше. Мать попросила его открыть её шкатулку с драгоценностями — на самом дне должна была найтись жемчужная пряжка.
С болью в глазах смотрела она на драгоценность в руках Мэн Яо, как будто вновь вспоминала свои прошлые надежды — и знала, что им не суждено сбыться.
Наконец, она заговорила:
— Эту шпильку подарил мне Цзинь Гуаншань, глава ордена Цзинь. Твой отец. Когда-то я верила, что он вернется за мной. Когда-то я верила, что он признает тебя, своего сына. Но за эти годы он не вспомнил обо мне.
Она немного помолчала, то ли подбирая слова, то ли собираясь с мыслями.
— А-Яо, отпущенное мне время подходит к концу. Когда-то я хотела попросить тебя поверить в то, во что сама уже не верила и отправится к отцу. Но сейчас я не хочу просить тебя ни о чем. Я верю, что ты сможешь найти свой путь, каким бы он ни был. Я бы многое хотела тебе сказать, но слишком устала.
Мэн Яо отбросил пряжку и прижал её руки к своей груди.
— Я тебя люблю.
Мать слабо улыбнулась и закрыла глаза. Мэн Яо уложил её руки назад.
Вскоре она умерла во сне. С какого-то момента каждый вдох был слабее предыдущего — пока нового не последовало.
Мэн Яо уже знал, каково терять её. Легче от этого на становилось.
Мэн Яо решил все вопросы с похоронами: купил гроб, приобрел место на кладбище, договорился с могильщиками. Купил белые шелковые покрывала — два больших для тела и одно для лица, купил ритуальные деньги.
Кроме него на похороны пришли Сы-сы и Лань Сичэнь. Последнего Мэн Яо пытался отговорить, но тот резонно возразил, что вряд ли его будут искать на похоронах местных жителей.
После окончания церемонии они вдвоем с Лань Сичэнем вернулись домой. Мэн Яо первым нарушил тишину:
— Какие у тебя планы на ближайшее время?
— Я рассчитывал некоторое время отсидеться здесь, а вскоре отправиться дальше. Мне небезопасно долгое время жить на одном месте. Я доверяю тебе, но рано или поздно я могу привлечь чье-то внимание.
— У меня есть предложение. Клан Вэнь разыскивает одинокого путника — и господин со слугой привлекут меньше внимания.
В прошлой жизни Лань Сичэнь несколько месяцев скрывался у него, обучая основам заклинательства, а потом попросил не следовать за ним — для только начавшего постигать заклинательский путь это было опасно — и отправился своей дорогой.
Мэн Яо так и не спросил, что происходило с преследуемым Лань Сичэнем до встречи с ним, но в этой жизни города и деревни сменяли друг друга, нигде они не задерживались дольше, чем на пару дней. В полноценной ночной охоте у них не получалось поучаствовать — уже сейчас клан Вэнь захватил почти все подходящие для нее места и жестко пресекал чужие попытки получить трофеи и немного славы. Им приходилось довольствоваться тренировками, благо удалось приобрести
для Мэн Яо меч (пусть и самый простой).
Он завершил формирование Золотого Ядра. До Лань Сичэня ему было как земле до неба, но начало было положено. Под руководством Первого Нефрита и с памятью прошлой жизни его боевые и заклинательские таланты стремительно развивались. Мэн Яо знал, что когда достигнет своего прошлого уровня, его продвижение существенно замедлиться, но пока что до этого было далеко.
Иногда Лань Сичэнь вел переговоры с самыми разными людьми, а Мэн Яо страховал его, находясь на отдалении от места встречи. Обычно всё проходило без накладок, даже если Первому Нефриту отвечали отказом, ему позволяли спокойно уйти. Лишь однажды Лань Сичэня попытались схватить, чтобы получить благосклонность клана Вэнь, тогда он справился с нападавшими своими силами. Пару раз само предложение встречи было ловушкой, но в обоих случаях они смогли её избежать. И один раз кто-то выдал место и время переговоров и клан Вэнь попытался напасть на обе стороны. Мэн Яо поздно заметил их приближение, но успел поднять тревогу и, хоть и с трудом, но им удалось отбиться. Тогда же маскировка “молодой господин со слугой” исчерпала себя — пусть на фоне блистательного Нефрита Мэн Яо совсем не выделялся, кто-то из уцелевших адептов Вэнь наверняка приметил державшегося возле Лань Сичэня человека.
Когда пришло известие о сожжении Пристани Лотоса, Лань Сичэнь решил возвращаться в Гусу. Ему хотелось начать кампанию против Вэнь, но требовалось обговорить с дядей детали. Мэн Яо мог отправится с ним, а в будущем мог бы стать самым доверенным его подчиненным. Но он хотел стать равным Лань Сичэню. Пусть не сейчас, а через много лет. И для выполнения начавшего вырисовываться плана ему нужно было пойти другой дорогой.
К тому же, кто-то должен был шпионить у Вэнь Жоханя. Без его информации многие сражения Аннигиляции Солнца вряд ли бы были столь успешными. Услышав его предложение, Лань Сичэнь явно встревожился, но отговаривать не стал. Ему и впрямь был нужен свой человек в стане врага.
Мэн Яо чувствовал: что-то идет не по плану. Он не знал, что именно, но опыт двух жизней заставлял серьезно относится к подобным предчувствиям. Мэн Яо решил вернуться в Знойный дворец раньше срока.
Стоило ему войти, как он узнал новости: засада сработала, Лань Сичэнь попался.
Сердце Мэн Яо пропустило удар. Он же предупреждал!.. Мэн Яо подавил всплеск эмоций — сейчас они не помогут — и поспешил к пыточной: зная его господина, пленники уже там. Ему хотелось бежать, но он позволил себе лишь быстрый шаг — не стоило привлекать излишнего внимания.
Мэн Яо направился в наибольшую из пыточных и угадал: его господин был здесь. Почти все пленники были притянуты к стенам, а на столе в центре был растянут Лань Сичэнь. Вэнь Жохань неспешно вязал фигурные узлы из лобной ленты прямо перед лицом главы Лань.
Мэн Яо подошел к главе Вэнь и согнулся в вежливом поклоне.
Увидев его, Вэнь Жохань взмахом руки отослал другого слугу. Мэн Яо успел приобрести репутацию одного из лучших помощников — в том числе и в пыточном деле.
— Подай шуангоу.
Мэн Яо взял клинок и приблизился к главе, подавая оружие двумя руками.
Если он собирался действовать наверняка, стоило нападать во время пытки, когда Вэнь Жоханя крайне увлечен. Но в то же время Мэн Яо знал характер своего господина. От нанесенных ран Лань Сичэнь не умрет — глава Вэнь редко заканчивал с пленниками столь быстро — но вряд ли сможет от них оправиться в ближайшие месяцы. К тому же Мэн Яо сомневался, что ухитрится незаметно пройти через Знойный дворец с раненым на спине.
Вэнь Жохань упивался выражением лица Лань Сичэня и почти не смотрел на Мэн Яо. Глава Вэнь явно ожидал, что помощник, как всегда, вложит рукоять в его ладонь.
Мэн Яо знал, что на замах длинной части клинка Вэнь Жохань успеет среагировать, поэтому ударил кинжальным клинком у рукояти. Лезвие вошло в сердце, но столь сильный заклинатель не мог умереть сразу. Последним усилием он собрал свои духовные силы и направил сильнейший удар на Мэн Яо. Тот успел сложить защитную печать, но это было так же бесполезно, как пытаться руками остановить опускающуюся булаву.
Перед его глазами потемнело, в ушах стоял гул. Он не помнил, как упал, но точно помнил, что всеми силами пытался удержаться в сознании. Кое-как Мэн Яо дополз до пыточного стола и открыл защелку, держащую ручные оковы Лань Сичэня. Потом он всё же провалился в забытье.
Когда Мэн Яо пришел в себя, все адепты Лань были освобождены и даже вооружились орудиями пыток. Лань Сичэнь сидел возле него и сразу заметил, когда он открыл глаза.
Мэн Яо спросил:
— Сколько времени я был без сознания?
— Недолго, около двадцати минут.
Значит, у них ещё много времени.
— Почему вы попались в засаду? Я же о ней предупреждал!
— Не Минцзюэ уверял, что из надежных источников знает: планы Вэнь изменились и ловушка будет на втором маршруте. Я подумал, что ты просто не успел меня предупредить об этом.
Мэн Яо подавил желание повторно убить главу Не.
— Как давно вам блокировали духовные силы.
— Последний раз перед тем, как притащить нас сюда.
То есть, раньше чем через два часа бежать не получится. Мэн Яо попробовал сесть и тут же лег обратно: пока что стоило отлежаться.
— Скажешь, когда твои духовные силы восстановятся.
А он тем временем попробовал впасть медитацию.
Когда Лань Сичэнь разбудил Мэн Яо — попытка медитации перетекла в сон — тот чувствовал себя немногим лучше. Ему пришлось принять отложенную на крайний случай пилюлю. Вскоре его голова полностью прояснилась, а тело ощутило прилив сил.
Если бы не некоторая самоуверенность, пришедшая вскоре после приема, он вряд ли бы смог всё устроить так быстро.
Мэн Яо сходил за клинками адептов Лань: глава Вэнь хочет сломать мечи перед пленниками. Взял двенадцать ханьфу в цветах Вэнь — и действовал столь уверенно, что кладовщик даже не посмел спрашивать. Потом вернулся в пыточную, где перенервничавший адепт едва не навернул его кистенем, и по-быстрому объяснил свой план. Через пятнадцать минут Мэн Яо в сопровождении переодетых пленников уже выходил через боковые ворота дворца.
Поначалу они летели немного в сторону, но на отдалении от Безночного города сразу повернули к основному лагерю. Когда они почти долетели, стимулирующее действие пилюли начало заканчиваться, Мэн Яо пошатнулся и едва не упал — благо, летящий рядом Лань Сичэнь успел его поддержать.
В объяснения с часовыми Мэн Яо не вслушивался.
Зато когда навстречу вышел Не Минцзюэ, волна ярости привела его в чувство. И если счеты из прошлой жизни давно утратили значение, то его ошибка, которая едва не привела к гибели Лань Сичэня…
Мэн Яо стиснул зубы и постарался успокоится. После того как главы кланов обменялись приветствиями, взгляд Не Минцзюэ остановился на нём.
— Лань Сичэнь, ты действительно доверяешь этой подстилке Вэнь Жоханя?
Дурная кровь прилила к его голове. В клане Вэнь о нём действительно говорили подобное — но вполголоса и за его спиной. Мэн Яо выплеснул свою ярость:
— Лучше быть подстилкой Вэнь Жоханя, чем иметь отхожее ведро вместо головы и отправлять в ловушку Вэнь других людей.
Повисла напряженная тишина. Спустя мгновение Лань Сичэнь сказал:
— Прошу прощения, мой друг не в себе, — он твердо схватил Мэн Яо за локоть и потащил за собой.
В шатре Лань Сичэнь зажег светильник и сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем со сдержанным раздражением спросил:
— Тебя настолько задели слова Не Минцзюэ?
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Я зол на него. Из-за его ошибки ты едва не погиб.
Выражение лица Лань Сичэня смягчилось:
— Не Минцзюэ действительно верил своему информатору. И он наверняка не желает мне смерти.
Глава Лань несколько мгновений молчал, потом продолжил:
— Я понимаю, что я — твой друг, но идет война, и если по плану Не Минцзюэ мне придется рискнуть жизнью, я это сделаю. И ты не должен будешь держать на него зла.
— Я не буду держать на него зла. Но я хочу прикрывать твою спину, когда ты рискуешь.
Мэн Яо глубоко вздохнул. Он не собирался продолжать, но слова будто сами сорвались с его языка:
— Я люблю тебя, Лань Сичэнь. Не только как друга, но и как мужчину.
Лань Сичэнь замер. Мэн Яо в душе порадовался, что на его лице читается удивление, а не отвращение. После длительного молчания Лань Сичэнь сказал:
— Я не могу сказать тебе свой ответ. Давай вернемся к этому разговору позже.
Мэн Яо кивнул. Повисшую тишину нарушил голос снаружи: посыльный передавал, что Не Минцзюэ срочно требуется узнать мнение Лань Сичэня по крайне важному вопросу.
Лань Сичэнь предложил Мэн Яо воспользоваться своей циновкой и вышел.
Мэн Яо не думал, что сумеет заснуть, но провалился в темноту, стоило ему лечь.
На утро первая его мысль была о пилюле. Точнее о дополнительных эффектах, которыми сопровождалось окончания её действия. Из-за развязавшегося языка он сказал лишнего Не Минцзюэ и Лань Сичэню.
Единственное, что внушало слабую тень надежды, судя по появившейся в шатре второй циновке, Лань Сичэнь не собирался его избегать.
Кое-как поднявшись — последствия удара Вэнь Жоханя до сих пор чувствовались — Мэн Яо вышел из шатра. И, не успев пройти и десяток шагов, натолкнулся на Не Минцюэ. Мэн Яо согнулся в вежливом поклоне.
— Глава Не. Прошу прощения за вчерашние слова. Я не имел права…
Не Минцзюэ его перебил:
— Перед Вэнь Жоханем ты тоже склонялся?
Все еще застывший в поклоне, Мэн Яо не стал отрицать очевидное:
— Да.
— Ясно. — По голосу было сложно понять настроение главы Не. Мэн Яо хотелось посмотреть ему в лицо, но ему казалось, что сейчас прямой взгляд Не Минцзюэ расценит как дерзость или брошенный ему вызов.
Помолчав, глава Не сказал:
— Из-за смерти Вэнь Жоханя нам нужно менять все планы. Через полчаса будет совет. Лань Сичэнь сказал, что твое мнение стоит выслушать.
— Я постараюсь оправдать его доверие.
— Мэн Яо. — Он все же встретился глазами с главой Не. — Следи за своим языком. Особенно на людях.
— Я понял, глава Не.
У Мэн Яо было лишь полчаса, чтобы собраться с мыслями. Если заклинателей удасться уговорить на его план, ему удасться воплотить давнюю задумку. Если нет — он придумает что-то ещё. Так или иначе, он сможет найти свой путь.
Название: Сын лисы
Тема: Дракон
Автор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Пейринг, персонажи: Лань Сичэнь/лиса!Цзинь Гуанъяо
Категория: слэш
Рейтинг: PG
Жанр: романс
Размер: драббл, 906 слов
Краткое содержание: Каждую весну Цзинь Гуанъяо проводил в уединении, и только двум его названным братьям было позволено видеть его.
Предупреждение: AU
читать дальшеКаждую весну Цзинь Гуанъяо проводил в уединении, и только двум его названным братьям было позволено видеть его. Март и половину апреля его навещал Не Минцзюэ, вторая половина апреля и май приходились на долю Лань Сичэня.
Лань Сичэнь любил гостить в весеннем доме Цзинь Гуанъяо, окружённом соснами, бамбуком, кустами сливы мэйхуа и магическим барьером. Там можно было забыть о тяготах и отдохнуть душой, наслаждаясь тихими беседами, ночным отдыхом и поразительным буйством красок природы.
Обычно Цзинь Гуанъяо ждал его с самого утра, они пили чай и любовались весенним цветением. Пусть весной нрав Цзинь Гуанъяо приходил в упадок по известной причине, однако это не препятствовало приятному времяпрепровождению.
На этот раз ожидание затягивалось. Лань Сичэнь не помнил, чтобы такое когда-либо происходило за все годы близкого знакомства. Он уже был готов лично отправиться на поиски, как вдруг хозяин дома появился на пороге комнаты и вместо того, чтобы броситься в объятья гостя, произнёс странные слова:
— Брат! Добро пожаловать. Разве старший брат не передавал тебе мою просьбу?..
Лань Сичэнь в изумлении уставился на него. Выглядел Цзинь Гуанъяо обычно для этого времени года: его изящный облик дополнял золотистый лисий хвост, очень красивый, пушистый и, если судить по воспоминаниям Лань Сичэня, мягкий и приятный на ощупь. Хвост отрастал ранней весной и к лету отпадал.
Цзинь Гуанъяо вполне мог исхитриться и скрывать хвост под слоями одежды, но помимо хвоста у него были и другие причины укрываться от людских взоров по весне. И его единокровный брат Цзинь Цзысюань нисколько ему в этом не препятствовал.
— А-Яо, я жду, когда ты разделишь со мной чай. Почему ты топчешься на пороге и заставляешь себя ждать? Что именно старший брат был должен мне передать? Чтобы я не приезжал? Так не волнуйся. Он передал. Но я всё равно приехал, как видишь.
Цзинь Гуанъяо моргнул. На лице его застыла принуждённая улыбка. Лань Сичэнь поднялся, подошёл к нему и заключил в объятия. А затем сам проводил его к столу и усадил напротив себя. Оставалось заварить для него чай, но Цзинь Гуанъяо пришёл в себя и сделал это сам.
Чай пах пионами и сливой и приводил дух в состояние блаженного покоя. Но что-то было не так. Цзинь Гуанъяо так и сидел с натянутой улыбкой, а потом даже она померкла.
— Ты не рад меня видеть? — непонимающе улыбнулся Лань Сичэнь.
— Я всегда тебе рад, но... ты просто не знаешь, что случилось, брат. Всё стало хуже, чем прежде.
— А-Яо, я не понимаю. Я знаю о... небольших изменениях, что происходят с тобой весной. Почему это должно смутить меня именно...
Цзинь Гуанъяо сердито сорвал ушамао и положил на стол перед собой. На его голове красовались золотистые лисьи уши. В тон хвосту.
Проклятие семьи Цзинь обострялось весной, тогда, когда пробуждались силы природы. И в этом поколении проклятие семьи Цзинь пало на Цзинь Гуанъяо. Матерью ему приходилась девятихвостая лиса, и это слегка облегчило действие проклятия: он не превращался в лису полностью и не терял человеческий разум, как это происходило с другими носителями, и обладал лисьими чарами, как его мать.
— ...сегодня, — договорил тем не менее Лань Сичэнь. — Как красиво! А прежде был только хвост, да?
Хвост придавая особую прелесть их постельным играм, Лань Сичэню он нисколько не мешал. К ушам захотелось прикоснуться, и он вытянул руку, но Цзинь Гуанъяо выглядел таким расстроенным, что он не осмелился.
— Да, — вздохнул Цзинь Гуанъяо. — Не исключено, что следующей весной всё моё тело покроется шерстью.
— Да, это причинит тебе дополнительные неудобства, — согласился Лань Сичэнь. — Старший брат промолчал об ушах, зато рассказал, как ты сердил его. Давай лучше поговорим об этом.
Таким образом он думал перевести тему с внешнего вида Цзинь Гуанъяо на незначительные мелочи.
— Рассердить брата не составляет никакого труда. Я могу просто сидеть и ничего не делать, брат всё равно решит, что я совершаю что-то плохое. При отъезде в Цинхэ Не он заявил, что дожди идут из-за моего плохого настроения и почему бы мне не радоваться жизни хоть немного.
— Ты разучился держать под контролем лисьи чары? Поэтому были дожди?
Лисьи уши Цзинь Гуанъяо поникли.
— Вовсе нет, это брат-дракон снова сердился. Ты же знаешь, что погода связана с родом дракона, а не со мной.
Лань Сичэнь был прекрасно осведомлён о проклятии семьи Не. Не Минцзюэ ещё при рождении стал драконом Не. Внешне это на нём отражалось немного: его руки иногда покрывались чешуёй, но она быстро сходила. Весной Не Минцзюэ мучился сильными болями, и только лисьи чары Цзинь Гуанъяо могли облегчить его страдания. Вспышки же его драконьей ярости были способны утихомирить оба названных брата.
Цзинь Гуанъяо продолжал жалобы на жизнь:
— Брат назвал меня «сыном лисы». Как будто бы у меня был выбор, быть сыном лисы или не быть. Я был бы только рад быть просто лисой, но бедная матушка не знала, с кем связалась. Если бы отец не был под лисьим проклятием во время их встречи, матушка никогда бы на него и не взглянула!
Лань Сичэнь успокаивающе накрыл ладонью руку Цзинь Гуанъяо.
— Но ты и есть сын лисы, почему ты решил, что брат пытается обидеть тебя? К тому же не будь ты сыном лисы, ты не смог бы помочь ему справиться с его проклятием. Каждый несёт свою ношу, не забывай о том, что ты не один такой.
Цзинь Гуанъяо хитро прищурился:
— Брат, ты так и не рассказал никому из нас. Какое проклятие лежит на семье Лань?
Лань Сичэнь сделал загадочное лицо.
Что он мог рассказать?
Он был одним из сильнейших заклинателей своего поколения, и только.
— Неважно. Лучше пойдём и немного отдохнём. Твоё хорошее настроение намного важнее мелких обид.
Он устал ждать, когда же Цзинь Гуанъяо позовёт его в спальню. Цзинь Гуанъяо ласково улыбнулся, понимающе кивнул:
— И твоё тоже, брат.
Название: Портрет
Тема: Дракон
Перевод: Team Jin Guangyao
Эдитор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Оригинал: Оригинал Weibo @小温侯owo/xiaowenhou821.lofter.com с китайского языка
Пейринг, персонажи: Мэн Яо, Лань Сичэнь, Не Хуайнсан
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Размер: 1 страница
Краткое содержание: Картинная галерея Гуанъяо достойна всяческих похвал, но не все картины стоит открывать общественности
Название: С тобою не нужны слова
Тема: Дракон
Перевод: Team Jin Guangyao
Эдитор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Оригинал: Оригинал Weibo @小温侯owo/xiaowenhou821.lofter.com с китайского языка
Пейринг, персонажи: Мэн Яо/Лань Сичэнь
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст
Размер: 1 страница
Краткое содержание: Только рядом с одним человеком Гуанъяо не нужно было ничего объяснять.
Название: Счастливое воспоминание
Тема: Дракон
Перевод: Team Jin Guangyao
Эдитор: Team Jin Guangyao
Бета: Team Jin Guangyao
Оригинал: Оригинал Weibo @小温侯owo/xiaowenhou821.lofter.com с китайского языка
Пейринг, персонажи: Мэн Яо, Лань Сичэнь
Категория: джен
Рейтинг: PG
Жанр: юмор
Размер: 1 страница
Краткое содержание: История знакомства с Сичэнем до сих пор веселит Яо.
@темы: Дракон, Небесные покровители, Команда Цзинь Гуанъяо, Стрип, Текст
-
-
24.05.2019 в 10:44Понравилось про чудо Гуаньинь - тоже фаноню, что бодхисаттва милосердия вполне может пролить свою милость на того, кто построил в её честь храм и умер перед её статуей.
Понравился характер Яо - хмурый, сосредоточенный и знающий, что делает. Даже представилось, как Яо и ЛХ поменялись ролями: Яо зовёт ЛХ "А-Чэнь", а тот смотрит ему в рот, как старшему брату.
Заинтриговало, как и где приключался, скрываясь от Вэней, ЛХ. Судя по всему, ему пришлось нелегко, и интересно, как это отразилось на его характере.
Немного субъективной критики
Фик было очень интересно читать! К тому же, как раз накануне заглядывала в финальные главы - как же после них хочется фикс-ита! В целом, текст выглядит как задел на макси. Буду надеяться, что, возможно, когда-нибудь появится продолжение!
"Сын лисы" - авв, ушки!
Спасибо команде за переводы стрипов!
-
-
24.05.2019 в 13:33Отдельное спасибо за критику - именно благодаря ей появляется возможность стать лучше. Кажется, мне надо не только продумывать некоторые детали, но и более внятно раскрывать их в тексте. Если интересно, ответы на некоторые вопросы можно найти под катом
читать дальше
автор Другого пути
-
-
24.05.2019 в 21:24-
-
25.05.2019 в 10:23-
-
25.05.2019 в 15:26Если я всё же напишу продолжение (а скорее всего ещё и частично перепишу фик), обязательно принесу ссылку в комментарии.
автор "Другого пути"
-
-
26.05.2019 в 03:51Надеюсь, что Лань Сичэнь ответит взаимностью. Если не сейчас, то позже. Спасибо за фик, автор.
Сын лисы
Спасибо за теплый и милый фик. Надеюсь, ушамао не давила на уши. Он и без этого слишком много страдал))
Портрет С тобою не нужны слова
Спасибо за перевод!
Счастливое воспоминание
А куда делись уши? Они воображаемые? Просто отпали?
-
-
26.05.2019 в 06:48red sparrow, должно быть, воображаемые. Или их за шапочкой скрывают
Переводчик
-
-
28.05.2019 в 21:39автор "Другого пути"
-
-
31.05.2019 в 23:50Люблю фики из серии вторых шансов. И тут Яо хорош, и то, что он снова влюбился в ЛХ, и то, как себя ведет )) Вот НМЦ странный, конечно, все же тут они не знакомы, и Яо не делал ничего предосудительного, чтобы НМЦ на него так презрительно смотрел. И, конечно, фик не закончен, это же только начало. Но читать было интересно, спасибо.
Сын лисы
Хвост и ушки - это запрещенный прием, слишком мило))
Портрет
Вау, какой портрет
С тобою не нужны слова
Очень нежно *__*
Счастливое воспоминание
И правда очень милый
Спасибо за переводы стрипов))
-
-
01.06.2019 в 08:08red sparrow, спасибо
Надеюсь, ушамао не давила на уши.
конечно же, давила
Mozilla, спасибо
автор яолисы