Тема: Тигр
О тигре"Белый Тигр является хранителем Запада и по-китайски звучит, как Бай-ху. Тигр символизирует небывалую силу и мощь, является защитником от злых духов.
Тигр символизирует Осень. Белый цвет тигра объясняется тем, что Западная сторона света является в Китае символом потустороннего мира или страны мёртвых, а как известно, в Китае белый цвет является признаком траура." (с) интернеты
Автор: Nie Mingjue team
Бета: Nie Mingjue team
Пейринг, персонажи: Не Минцзюэ, Не Хуайсан и Лань Сичэнь (упоминаются)
Категория: джен (+почти отсутствующий намёк на слэш)
Рейтинг: G
Жанр: missing scene +ангст (вторая часть)
Размер: 1374, мини
Краткое содержание: на западной стене Храма предков клана Не изображён белый тигр Бай-Ху.
Примечание спойлерко второй части: после того, как Не Минцзюэ настигло искажение Ци, он ненадолго приходит в себя.
если вы любитель музыки, которую советует автор, то вот (ссылка на ютуб)
Предупреждение ко второй части: спойлер канонная смерть персонажа
читать дальше
I
Не Минцзюэ помнит этот сон так отчётливо, будто он был наяву.
…вокруг тишина и пустота. За спиной, над головой, слева и справа – непроглядная тьма ночи. На земле, под мягкими лапами – белый снег. Неглубокий и лёгкий, едва оседающий на белой шкуре мелкими снежинками, он покрывает всю землю, какую только можно увидеть в безлунную ночь. Каждый твёрдый шаг тигриной лапы оставляет аккуратный красивый след. Внутри следа горят золотом или багрянцем опавшие листья, зеленеет поздняя трава, собирается в неправильный узор опавшая хвоя. Чернеет засыпающая к зиме земля. Где-то есть ещё образы и краски, но они остаются позади. Звуков же нет вовсе, даже отголосков.
Не Минцзюэ ещё маленький мальчик, он сидит на спине огромного белого тигра, зарывшись руками в его короткую тёплую шерсть, и сосредоточенно смотрит то вперёд, то на макушку тигра, то на его мерно движущиеся при ходьбе лопатки. Белая, едва мерцающая серебром шкура расчерчена чёрными линиями, сложившимися в причудливый узор. Иногда Не Минцзюэ пытается угадать в них иероглифы, иногда – очертания гор, которые видит каждое утро, иногда – абрис дорог, за которыми отец обычно следит по карте. Может ли такой узор быть случайным? Может ли этот рисунок быть тайным посланием? Что если сейчас он смотрит на линии, в которых записана его судьба?..
Когда он начинает думать слишком громко, тигр ворчит и дёргает чёрным кончиком уха. В какой-то момент, когда они идут достаточно долго, с иссиня-чёрного неба к ним спускается снежинка, за ней другая и третья. Вскоре их становятся всё больше, они кружатся в странном танце, подгоняемые беззвучным ветром. Тогда спина тигра напрягается, по его телу проходит волна – и вот он уже мчится по тихому белому полю, всё дальше и дальше от окружающего снега, не давая снежинкам упасть на голову наследника Цинхэ Не…
…Однажды, вспомнив об этом сне, подросший Не Минцзюэ, который теперь присутствует почти на всех обрядах клана, замечает на западной стене Храма предков искусную резьбу. Огромный тигр чинно спускается со скалы, над ним раскинул свои ветви кедр. Отшлифованные временем глаза и когти, кажется, мерцают в полумраке. Несведущего они могли бы испугать, но не Не Минцзюэ.
Не Минцзюэ знает, какая мягкая шерсть у тигра, какие у него тёплые бока, как они дрожат, когда тигр ворчит. Не Минцзюэ знает, что тигр Бай-Ху охраняет земли Цинхэ от злых горных духов, а наследников Цинхэ Не – от смертельных болезней. Если такая болезнь подкрадётся к главе Не, тигр схватит её острыми зубами и унесёт далеко в горы, за мгновения преодолев невообразимые расстояния на сильных лапах. И там отдаст эту болезнь самому злому и голодному духу, тот проглотит её и будет сыт ещё долго.
Только тигр после этого не вернётся, таков уговор. Он растворится с рассветным туманом и станет одним из облаков, проплывающих мимо горных вершин. Поэтому глава клана Не всегда должен следить за своим здоровьем сам и не поддаваться тяжёлым недугам. У него есть только один тигр, и второй раз его уже никто не сможет спасти.
Не Минцзюэ думает об этом всё утро, пока отец совершает положенные обряды в честь предыдущих глав клана, дедов и прадедов. И перед тем, как выйти из Храма предков, Не Минцзюэ коротко и едва заметно кланяется тигру на западной стене. Обещая, что они смогут прожить долгую и славную жизнь.
II
В комнате жарко натоплено, так жарко, что кажется, будто потолок качается. Или это Не Минцзюэ уже больше не может отличить кажущееся от настоящего.
Горло саднит, глаза жжёт, а по телу разливается слабость и едва заметная боль. Но Не Минцзюэ не даёт себе заснуть. Силится разглядеть рисунок дерева на потолочных балках, дрожащие тени на стене. С трудом втягивает воздух, заставляя себя понять, какие зажгли благовония. В ушах всё ещё стоят чьи-то невнятные крики, голос Не Хуайсана, который зовёт его, какой-то грохот. Всё залито ярким солнцем, слишком ярким, скользящим всюду, разбрызгивающим золотые и красные отблески. Не Минцзюэ помнит, что силился догнать…
Он прикрывает глаза и совсем слабо трясёт головой, приказывая себе не вспоминать это имя. Сжимает кулаки, заставляя себя вновь открыть глаза. Ему нельзя поддаваться, нельзя в темноту и тишину, которые так манят. Не прямо сейчас, нужно подождать ещё, и, может быть, недуг отступит.
Он чувствует, как на кровать запрыгивает кто-то тяжёлый, уверено наступает мягкими лапами и устраивается рядом. Приятной тяжестью опускается на грудь. Не Минцзюэ с трудом поднимает руку и дотягивается до головы тигра. Зарывается пальцами в мягкий мех, касается чёрного края уха. Тигр едва различимо ворчит, его горло легонько вибрирует – Не Минцзюэ чувствует это грудью.
Он с усилием опускает взгляд – по щекам скатывается влага, задержавшаяся в уголках глаз, - и сквозь пелену смотрит на белого тигра. Ловит грустный взгляд больших умных глаз цвета тёмной красной яшмы и тянется второй рукой. Тигр подаётся ему навстречу, подставляет тяжёлую голову, расчерченную чёрными линиями, которые никак не собираются в слова. Утыкается лбом в дрожащую ладонь.
Не Минцзюэ улыбается. Он разлепляет засохшие губы, но сам не слышит своего голоса, только тихий свист. Тигр обеспокоенно дёргает ухом и будто непонимающе смотрит на своего главу клана Не.
- Х-х… хороший, - шепчет Не Минцзюэ и проводит ладонью по тигриному лбу и чешет выступы у основания ушей. – Хороший.
Так они лежат долгое время, и Не Минцзюэ кажется, будто тело покидает боль, даже слабость оступает. Чужие голоса и грохот стихают, слышно только, как медленно бьётся его сердце и как едва различимо урчит тигр. Не Минцзюэ думает, что мог бы пролежать так вечно - и что в любое другое время обругал бы себя за эту мысль. Но сейчас можно. Теперь уже можно.
- Я хочу, чтобы ты послушался меня, - медленно начинает Не Минцзюэ.
«Я знаю, ты с детства рядом со мной и предан мне, поэтому обязательно выполнишь моё желание сейчас», - думает он, но не произносит вслух. Это ведь и так понятно им обоим?..
- Я попрошу, и ты уйдёшь, - говорит Не Минцзюэ почти твёрдым голосом.
Тигр перестаёт урчать.
«Я не хочу, чтобы ты шёл в горы, далеко-далеко, днём и ночью, стаптывая лапы о камень, нет».
- Уйдёшь и не будешь забирать мой недуг. Он слишком тяжёл.
«Я не хочу, чтобы твои клыки касались его, не хочу, чтобы ты сам касался его. Не хочу, чтобы из-за него ты отдал жизнь и превратился в облако, нет».
Тигр будто противится, поднимает голову, почти сбрасывает руку хозяина. Но пальцы снова зарываются в шерсть.
- Я хочу, чтобы ты остался жить. Помогал Хуайсану. Л-ладно?
Тигр прижимает уши и ластится к рукам, вжимается в грудь. Не Минцзюэ чувствует, как тяжёлый хвост ложится ему на ноги.
- Не знаю… как он справится сам. Береги его.
Отец однажды говорил с ним об этом тигре, а они с Не Хуайсаном не успели поговорить. Сопровождал ли белый тигр второго молодого господина Не во снах? Вырос ли он или, как хозяин, остался глупым котёнком?
Тигр вздыхает и устраивается так, чтобы быть чуть ближе. Не Минцзюэ гладит тёплую шею, напряжённые лопатки и думает, что чёрные полоски похожи на пряди волос, в беспорядке рассыпавшихся по белым одеждам Гусу Лань. Смешно, думает он, сравнивать древнего защитника клана Не с главой клана Лань, смешно и непочтительно. Хотя – та же стать, та же беззвучная поступь… Та же непреклонность в борьбе со злом.
…Он бы хотел увидеть Лань Сичэня ещё раз, очень хотел бы, но запрещает себе даже думать об этом. Что если его энергия сейчас опасна для других заклинателей? Что если Лань Сичэнь запомнит его таким?.. Невозможно.
- Передай Лань Хуаню… - говорит Не Минцзюэ, и тигр поднимает голову. – Передай мои извинения. Что я прожил меньше, чем обещал.
Тигр тихо рычит, а Не Минцзюэ снова принимается чесать его за ухом.
- Хотя… Он сам знает. Раньше простимся – раньше встретимся.
Хвост бьёт Не Минцзюэ по ногам, а он наконец-то чувствует, что в комнате по-осеннему холодно и что тепло исходит только от тигра. Пальцы ощущают мягкость меха, но почти не слушаются.
- Хороший. А теперь уходи. Не забирай ничего, просто уходи.
Он убирает руку, другой силится столкнуть тигра, но тот не двигается с места.
- Я же сказал, иди! – Не Минцзюэ хочется крикнуть, но выходит только свистящий шёпот. – Ну же!
Тигр упрямо смотрит блестящими глазами цвета тёмной красной яшмы и не двигается с места. Будто говоря: «Я всё равно останусь, ты не прогонишь меня». Не Минцзюэ тяжело выдыхает и устало откидывается на постели. Смотреть куда-то больше нет сил. Но рука всё ещё лежит на тигрином лбу.
- Хоро-оший, - тихо тянет Не Минцзюэ, чувствуя как подступает тьма. – Не уходи никуда, оставайся здесь.
Тигр ластится к руке, тычется в неё влажным носом, горячим лбом, тихо рычит.
- Просто ничего не забирай. Я… сам стану облаком.
Это звучит так глупо, что Не Минцзюэ хочет рассмеяться, но не может.
А потом он наконец закрывает глаза.