Nie Huaisang team: Тигр

[mdzs-wars]

Название: Первый ход
Тема: тигр
Автор: Nie Huaisang team
Бета: Nie Huaisang team
Пейринг, персонажи: Не Хуайсан, ОМП
Категория: джен
Рейтинг: PG
Жанр: пропущенная сцена, драма
Размер: 5201 слово
Краткое содержание: истории о людях, помогавших Не Хуайсану осуществить его замысел: тигр Не Хуайсана.
Предупреждения:-
Комментарий: – в новелле, к сожалению, нет описания ритуала, который использовали для общения с душами мертвых заклинатели других кланов, только специфичный «Расспрос» Лань
– то, что Не Хуайсан был тяжело ранен Не Минцзюэ – фанон автора, основанный на поведении Цзинь Гуанъяо, Не Хуайсана и Лань Сичэня в храме Гуаньинь
– новелла и дунхуа полностью противоречат друг другу относительно того, что произошло после побега из пещеры черепахи-губительницы, поэтому автор взял среднее армифметическое


Главы Не не было ни в его покоях, ни в храме предков, ни в одном из садов, ни в дядюшкином павильоне, ни в библиотеке, ни на женской половине, ни на тренировочном поле. Его никто нигде не видел с самого утра.
Поначалу Не Цзыцинь не волновался, ведь оставалось ещё одно место — пусть его коллекция была уничтожена несколько месяцев назад, оставались роскошные одежды, разложенные по сундукам и ларям, украшения во множестве шкатулок, которые и сами по себе были произведениями искусства. Он улыбнулся своим мыслям — от одного только воспоминания его руки как будто ощутили гладкое дерево в руках, настолько приятное, что его не хочется отпускать. Не Цзыцинь был бы рад, если бы его господин немного отвлекся от своего горя, перебирая шёлковые одеяния или заколки с пряжками.
Он вернулся туда, откуда начал — к павильону Не Хуайсана, прошел через покои и отодвинул перегородку, отделявшую просторную кладовую. Внутри пахло травами, тканью и деревом. Ладони снова вспомнили ощущение гладкого дерева, явственно, как будто настоящее. И был ещё один запах, несвойственный этому месту, но хорошо знакомый — смесь благовоний подношения для вызова духа. Не могло быть никаких сомнений, какого духа решил вызвать Не Хуайсан. В этом, вобщем-то, не было ничего плохого. За сложенными ширмами всё ещё висела тонкая ниточка ароматного дыма. С легкой улыбкой Не Цзыцинь оперся на ширму, собираясь сказать что-нибудь ободряющее, но в следующую секунду его сердце упало. Не Хуайсан лежал на полу, волосы закрывали лицо и из-под рукава его ханьфу выглядывала символ для призыва души. Ещё даже не перевернув Не Хуайсана, Не Цзыцинь почувствовал насколько слаб и нестабилен поток его ци, а после и вовсе запаниковал — все цицяо кровоточили, одежда и волосы были перепачканы, а символ для призыва на полу практически стерт. Попытка передать ци не принесла результата — энергия как будто тут же развеялась, Не Хуайсан с трудом открыл глаза и попытался встать, но его ладонь только проскользила по луже крови и окончательно размазала символ призыва. Он неожиданно крепко схватил Не Цзыциня за воротник и попытался что-то сказать, но только закашлялся и потерял сознание.
Не Цзыцинь бережно перенес Не Хуайсана на кровать и бросился за помощью — искать лекаря и дядю Шеньи. Не Хуайсан едва оправился от ран, полученных в день смерти Не Минцзюэ, он всё ещё был болезненно бледным, быстро уставал, много спал и всё время выглядел так, как будто вот-вот упадёт в обморок, а теперь ещё и это.
Конечно, потом поднялась шумиха, дядя Шеньи и господин управляющий пытались найти ошибку в размазанном символе на полу кладовой, лекари спорили, какое лекарство лучше всего подойдёт, но самого Не Цзыциня к тому времени уже охватила меланхолия. Ему казалось, что у него совсем не осталось сил следовать приказу Не Минцзюэ. Он уже в четвертый раз не справился. Хотелось слетать к матери на ужин, хотя от самых любимых блюд пришлось бы отказаться из-за траура, позапускать воздушных змеев с племянниками, сыграть со страшим братом партию в вэйци. Он не мог смотреть на Не Хуайсана, как не смог бы и посмотреть в глаза дяди Шеньи или господина управляющего.
Не Цзыцинь потерял лицо.

***

Не Цзыцинь равнодушно листал легкомысленный роман с полки Не Хуайсана, привезенный Цзинь Гуанъяо, перебирал в руках холодные и гладкие камни для вэйци и слушал, как ругаются дядюшка Шеньи и управляющий. Дядюшка опять порывался напоить Не Хуайсана крепким мясным бульоном, чтобы выздоравливал быстрее.
— Мы должны уважать его стремление строго соблюдать траур и следовать традициям! — настаивал господин управляющий. — Что скажут духи его отца и брата?
— Какое значение имеет его мнение, когда он бледный, как мертвец? — Дядюшка ударил кулаком по столу. — Какой толк будет от традиций, если они подорвут его здоровье? Тем более, он ничего не узнает. А духи его отца и брата только поблагодарят нас за такую заботу, как будто ты их не знаешь.
Дядя Шеньи и господин управляющий обиженно разошлись по разным углам комнаты.
Дверь в комнату неожиданно распахнулась. На пороге стоял Лань Сичэнь, его лицо было обеспокоенным. Дядя, господин управляющий и сам Не Цзыцинь немедленно поклонились ему.
— Цзэу-цзюнь!
— Господин Не, господин Ли, — он сразу же бросился к постели Не Хуайсана и принялся проверять его пульс, — я хотел проверить, как заживают раны Хуайсана, а оказалось, что тут… — он покачал головой. — Почему вы не послали мне весточку?
— Прошу прощения, — дядюшка низко поклонился. — Цзэу-цзюнь и так очень много сделал для нас и для Хуайсана, поэтому мы больше не смели обременять его своими проблемами.
Лань Сичэнь покачал головой.
— Я беспокоюсь о Хуайсане так же, как и вы, меня это нисколько не обременяет, — Не Цзыцинь вспомнил Лань Сичэня, бледного, с синяками под глазами, с лихорадочно горящими глазами и окровавленными руками, но сказать ничего не осмелился. — Как давно с ним это случилось?
— Три дня назад. Наверное, он ошибся в схеме призыва души или не справился с душой, которую пытался вызвать, — пожал плечами дядюшка. — Досадное происшествие, Хуайсан заставил нас понервничать, но наши лекари говорят, что он будет в порядке.
Лань Сичэнь кивнул.
— А как его раны? — несмотря на вопрос, от тут же откинул одеяло и принялся развязывать нижние одежды Не Хуайсана.
— Потихоньку заживают, Цзэу-цзюнь может не волноваться, самое плохое далеко позади.
— Я нечаянно услышал ваш спор, — улыбнулся Лань Сичэнь, осмотрев Не Хуайсана, он успокоился, — можете не волноваться, я могу приготовить лекарство, которое не нарушит траура Не Хуайсана и поднимет его на ноги не хуже крепкого бульона. Раз он так старается быть хорошим главой семьи, разве не должны мы поощрять его за это?
В мыслях Не Цзыциня всё ещё звучал приказ Не Минцзюэ, которому когда-то должны были следовать он и восемнадцать других учеников. Который он потом повторил уже для него одного. И который он опять нарушил. Ему снова казалось, что он чувствует под ладонями разогретую солнцем пыль тренировочной площадки.

***

Однажды утром тренировку учеников ордена Не посетил сам господин Глава. Ученики оставили сабли и низко поклонились. Солнце уже взошло и пыль тренировочной площадки под его ладонями, когда он услышал своё имя и почтительно упал на колени, была тёплой. Это ощущение надолго останется с Не Цзыцинем.
Энергичный и бодрый Не Минцзюэ прошелся по тренировочной площадке, его глаза горели, а громкий голос внушал уважение и заставлял сердце биться чаще, дышать глубже, до головокружения — именно за таким человеком должен был идти член ордена Не. Не Минцзюэ был воплощением силы, чести и доблести, ради которых стоило жить и стоило умереть.
Когда же Не Цзынциня вместе с восемнадцатью другими учениками отвели в сторону, оказалось, что Не Минцзюэ в ярости и едва сдерживается.
— В одиночку мы с ними не справимся. Поэтому сейчас нам придется подчиниться. У Вэнь и Не долгая и непростая история, как вы знаете, так что будьте готовы. Ваша основная задача — что бы не случилось, защищать Не Хуайсана. Он не слишком силён как воин или заклинатель, и не сможет защитить себя. Никто не знает, что будет ждать вас в землях ордена Вэнь, — он тяжело вздохнул. — Считайте это ещё одним испытанием и одновременно — самым важным заданием, которое когда-либо было в вашей жизни. Вы должны отстоять честь ордена Не в непредсказуемой ситуации. Я надеюсь на вас.
У Вэней было непросто. Конечно, во время унизительных погонь за чудовищами держать подальше Не Хуайсана было не особенно сложно, он и сам предпочитал держаться за спинами других учеников. В остальное же время… он прекрасно справлялся. Поначалу другие ученики пытались делиться скудной едой с Не Хуайсаном, но тот едва не накричал на них, убеждая, что ему и этого достаточно, а вот им как раз нужно хорошо есть, они все и сильнее его, и выше, и трудятся усерднее, и еды им поэтому нужно больше. Более того, Не Хуайсан время от времени умудрялся достать им то мясо, то рыбу, то свежие или сушеные фрукты, однажды после особенно удачной «охоты» Вэнь Чао даже притащил кувшинчик вина. К счастью, опасения Не Минцзюэ не подтвердились, и к ним относились не хуже, чем к ученикам других кланов. Видимо, непростая история у Вэнь была уже слишком со многими.
Но самое сложное началось после побега из пещеры черепахи-губительницы. Никто из них не знал, что будет их ждать — попытаются ли их вернуть в распоряжение клана Вэнь, убьют на месте или же дадут уйти с миром, но едва ли кто-то из них всерьез надеялся на легкое разрешение конфликта. Те из них, чей путь лежал на восток и юго-восток, объединились с учениками клана Лань, выглядевшими потерянными без их второго нефрита. На запад и юго-запад пошли ученики клана Цзян во главе с кипящим от злобы и рвущимся за помощью Цзян Ваньинем — они собирались выйти на дорогу и разделиться. На север лежал путь в Ланьлин, и Цзинь Цзысюань выбрал идти большой группой. Ученикам других кланов он предложил пройти долгим, но более безопасным маршрутом в глубине территории его клана, а тем, кому нужно было ещё дальше на северо-запад, пройти по большой дуге через территорию клана Не.
Нашлись и те, кто решил, что передвигаться маленькой группой будет безопаснее, они решили идти самостоятельно.
Не Цзыциня идея передвигаться настолько большой группой очень смущала, слишком хорошей мишенью казалась ему толпа невооруженных подростков. Но некоторые другие ученики ордена Не с энтузиазмом отнеслись к идее идти с Цзинь Цзысюанем, и их тоже можно было понять. Первые полдня всё было неплохо, но всё же они шли из неизвестного места неизвестно куда, без карты и компаса. К вечеру они наткнулись на большой и основательный наблюдательный пункт Вэнь, окруженный небольшим рвом и частоколом, с башенками по углам. Наверное, тот, в котором они останавливалась перед тем, как отправиться на поиски черепахи-губительницы. Он был расположен в удобной точке — между почти отвесным скалистым склоном и темным густым лесом, круто уходящим вниз. Выбраться из такого места было непросто.
Не Хуайсан подошёл к Цзинь Цзысюаню и подергал его за рукав, а потом показал куда-то пальцем. Цзинь Цзысюань кивнул и ободряюще похлопал Не Хуайсана по плечу.
Сгущались сумерки. Не Цзыцинь старался не спускать глаз с Не Хуайсана, уставшего и меланхолично сидевшего под деревом, обхватив колени. Цзинь Цзысюань отправил своего шиди на разведку, и пока его не было, показал всем ученикам ориентир, которого следовало держаться — на закатном небе отчетливо выделялось огромное дерево на холме. Когда разведчик вернулся, ученики приняли решение пройти мимо лагеря в сумерках, по одному, длинной цепочкой. Цзинь Цзысюань настаивал, чтобы ученики разных кланов переходили равномерно. Ученики ордена Не долго спорили, кто когда пойдёт, им ни в коем случае нельзя было оставлять Не Хуайсана одного. Цзинь Цзысюань уверил их, что сам пойдет в последних рядах и будет присматривать на Не Хуайсаном.
Но, разумеется, всё пошло не так и кого-то в середине цепочки заметили. Дозорные ордена Вэнь рассредоточились по лесу, в сумерках были видных их огненные талисманы, факелы и белые одежды. Темноту леса пронзила горящая стрела. Испуганные ученики с криками бросились в разные стороны, кто-то поспешил перебраться на другую сторону, кто-то укрыться в глубине леса и переждать.
— Держитесь ориентира! — крикнул Цзинь Цзысюань, отступая в глубину леса.
Не Цзыцинь держался рядом с Не Хуайсаном, поэтому сразу схватил его за руку и потащил в глубину леса, спрятал в густых зарослях лещины, в надежде, что, если один из адептов Вэнь подойдёт слишком близко, он сможет привлечь внимание на себя и даст возможность Не Хуайсану убежать. Крики и шорохи в лесу стихли — ученики либо затаились, либо бесшумно продолжали спускаться вниз по склону, не зная, что ждёт их ниже и смогут ли они потом вскарабкаться обратно. Не Цзыцинь сам не заметил, как крепко сжал плечо Не Хуайсана и как сильно прижал его к себе, пытался закрыть собой. Справа и слева медленно приближались огни, хотя Не Цзыцинь мог видеть только далекие расплывчатые пятна света и слушать шаги. Справа, за широким деревом прятался Цзинь Цзысюань, его яркие одежды выделялись в листве, а трофейный меч ловил блики света. Шаги определенно были всё ближе и ближе, Не Цзыцинь слышал и буквально чувствовал, как хрустят ветки и шелестит трава под ногами адепта Вэнь. Он крепче прижимал к себе Не Хуайсана, сердце выскакивало из груди, и он едва ли не трясся от страха. Простая ткань формы учеников ордена Не под одной рукой и влажная листва под другой тоже запомнятся ему надолго, как и липкий, недостойный страх, позор воина ордена Не.
Может, сумерки и темные одежды ордена Не защитят их.
Может, Цзинь Цзысюань первым не выдержит и бросится в атаку.
Может, кто-то другой отвлечет их внимание на себя.
Может, он остановится и пойдёт обратно.
Может, он не будет ожидать атаки.
А может, Не Цзыцинь не вернётся домой.
Может, больше никогда не будет тренироваться со старшими братьями и есть матушкину стряпню.
Может, отец больше никогда не похвалит его.
Во рту пересохло, голова закружилась. Шаги были совсем близко, он уже мог видеть тень от огненного талисмана.
— Второй молодой господин Не, — Не Цзыцинь едва узнал свой голос, — пожалуйста, бегите, — он схватил Не Хуайсана за воротник и толкнул вниз по склону, в густые заросли развесистых лопухов и бросился вперёд, сбивая с ног адепта Вэнь.
Может, Не Цзыцинь не вернётся домой, не потренируется с братьями, не поест матушкиной похлёбки и не получит отцовской похвалы.
Но никто никогда не скажет, что Не Цзыцинь был трусом или что Не Цзыцинь не выполнил приказ. Самый важный приказ, какой он получал когда-либо в жизни.

***

Не Цзыцинь проснулся глубокой ночью от того, что услышал шаги. Совсем близко, в его аскетичной комнате в Цинхэ. Он не успел зажечь огненный талисман, когда на его постель кто-то с размахом плюхнулся.
— Братик Цзыцинь… — голос был немного охрипшим и слабым.
— Хуайсан? То есть, господин Глава… — Не Цзыцинь радостно выдохнул. После происшествия в кладовой Не Хуайсан не просыпался уже пять дней, и вот наконец-то ему стало лучше! Хорош же господин Глава, только-только вступил в должность, а только и знает, что всех пугать. Но почему он пришёл ночью к нему? — Что такое, господин Глава? Хотите поесть? Или хотя бы выпить целебного отвара? — он зажег свечу от огненного талисмана и погасил его, немедленно вспоминая рекомендации Лань Сичэня — первым делом обязательно накормить, если откажется есть — дать укрепляющего отвара.
— Потом, всё потом. Мне срочно нужна твоя помощь.
— Ночью? — в слабом свете свечи Не Хуайсан выглядел совсем плохо — щёки запали, глаза нездорово горели, руки немного дрожали, Не Цзыцинь даже проверил, не было ли у него жара. — Может быть, сейчас господин Глава выпьет укрепляющего отвара Цзэу-цзюня, а все остальные дела оставим на утро?
Не Хуайсан неожиданно крепко схватил его за воротник.
— Я хочу сейчас! — Не Цзыцинь никогда не слышал, чтобы Не Хуайсан так кричал на него. — Разве ты сам не назвал меня своим Главой? Это приказ!
— Конечно, — он опустился на колени и поклонился в пол. — Ничтожный забылся.
— Одевайся. Нам нужно слетать кое-куда, и кое-что проверить.
— Господин Глава… Хуайсан… — он замялся. — Ты не очень хорошо выглядишь, — он покачал головой. — Нет, ты едва на ногах стоишь. Может, всё же оставить это до утра?
— Нет! — голос Не Хуайсана сорвался, его начало трясти ещё сильнее, но усилием воли он успокоился. — Не волнуйся, это не займёт много времени. Я не буду напрягаться, только посмотрю. А потом выпью столько укрепляющего отвара второго старшего брата, сколько скажешь.
Лететь было легко, луна освещала путь, но дул прохладный ветер, и Не Цзыцинь настоял на том, чтобы Не Хуайсан оделся потеплее. Иначе дядюшка ему голову оторвёт!
Хоть ци Не Хуайсана пришла в норму, он всё ещё был очень слаб, поэтому лететь пришлось на сабле Не Цзыциня. Они давно так не летали, но он по-прежнему помнил каково это — крепко прижимать к себе Не Хуайсана. Он всегда очень боялся, что не удержит. И в этот раз он боялся особенно сильно. Не Хуайсан казался ему совсем слабым, как будто один порыв ветра — и он не удержится и упадёт. Или потеряет сознание. Или ещё что-нибудь. Он усилием воли отогнал эти мысли.
Раз они летели в некрополь клана Не, значит, Не Хуайсан и вправду не собирается делать ничего такого. Наверное, он думает, что слишком долго болел и пропустил какие-нибудь ритуалы. Не Цзыцинь не был слишком хорош в церемониале и не мог точно сказать, полагается ли делать в это время что-нибудь, но Не Хуайсан с огромным вниманием отнёсся к похоронам Не Минцзюэ, удивив всех своей строгостью и непреклонностью. В итоге это, правда, закончилось плохо.
Когда они опустились у гробницы Не Минцзюэ, Не Хуайсан немедленно снял заклинание с тяжелой двери в склеп, к ужасу Не Цзыциня.
— Теперь открывай, у меня сил не хватит, — Не Цзыцинь только ошарашенно хлопал глазами и не знал, что сказать. — Это приказ. Делай.
Дрожащими руками он открыл дверь. Приказ сбил его с толку и напугал. Почему они прилетели вскрывать могилу Не Минцзюэ? Не Хуайсан так строго следил за соблюдением всех траурных традиций, и вдруг решил осквернить могилу брата? Это не укладывалось у него в голове. Но приказ есть приказ. Или дело было в том, что ему стало любопытно?
Внутри Не Хуайсан зажег сразу несколько огненных талисманов. Кажется, его стало трясти сильнее.
— Идём, нам нужно к саркофагу.
От этих слов у Не Цзыциня волосы на голове зашевелились и внутренности ухнули вниз.
— Но… но это же…
Не Хуайсан нервно вдохнул.
— Просто сделай это. Вся ответственность за осквернение гробницы старшего брата лежит на мне. Ты просто выполняешь приказ. Духи предков поймут.
Эти слова нисколько не утешили Не Цзыциня. Но глубоко внутри расцвело и полностью захватило его совершенно новое и прежде неведомое чувство — ему было любопытно, он просто сгорал от нетерпения. Почему? Почему Не Хуайсан вдруг решил вскрыть саркофаг Не Минцзюэ?
Не Цзыцинь нервно сглотнул и взялся за тяжелую крышку. Тяжелый запах заполнил комнатку. Не Хуайсан закрыл рот и нос рукавом и заглянул в саркофаг.
— Цзыцинь… скажи мне, что ты видишь?
— Это не Чифэн-цзунь.
Не Хуайсан выбежал из гробницы.
Снаружи ему стало совсем плохо. Его трясло и тошнило, он весь покрылся холодным потом. Не Цзыцинь порадовался, что захватил с собой флягу с водой. Он придерживал Не Хуайсана, пока его не перестало сотрясать от спазмов, помог ему умыться. На востоке уже начинала заниматься заря.
— Пожалуйста, иди и закрой саркофаг пока что, — Не Хуайсан сидел прямо на земле, прижимая к горящим щекам флягу. — Завтра мы вернёмся сюда вместе с дядюшкой.

***

Вести о смерти Цзинь Гуаншаня они получили поздним вечером.
— Цзинь Гуаншань умер, — дядюшка принёс письмо и протяну его Не Хуайсану.
— Даже не знаю, раздосадован я или рад. Пожалуй, первое, — он потянулся, отрываясь от пачки свежих писем, снова бодрый и со здоровым румянцем на щеках. — Я бы предпочёл сам загнать его. Можете считать меня подозрительным, но с недавних пор мне кажется, что всё, происходящее вокруг Цзинь Гуанъяо — неспроста, — он сначала усмехнулся, а потом поморщился и встряхнул головой, отгоняя воспоминания об их первом открытии. — Они пишут, что он умер от болезни. Дядюшка, люди господина управляющего следили за ним? Я хочу знать, правда ли это.
— Я спрошу у него. Возможно, это будет непростая задачка.
— Если Цзинь Гуанъяо и вправду к этому причастен, ему конец. А мне как раз надоело перебирать нити, ведущие вникуда.
Не Цзыцинь улыбнулся. В последнее время ему стали нравиться непростые задачки.
И это и вправду оказалось непросто. Сначала ему удалось найти нужный след — Цзинь Гуаншань и вправду умер не в Башне Золотого Карпа, но после он потерялся. Но господин управляющий недаром управлял всей шпионской сетью Цинхэ Не во время войны с Цишань Вэнь и многие годы до этого, пока конфликт только зрел.
И вот Не Хуайсан и Не Цзыцинь стояли перед зданием, на которое им указал господин управляющий.
Не Цзыцинь огляделся. Он совершенно точно знал, что поблизости есть несколько агентов господина управляющего, которые совсем недавно передали им весточку в чайную — место безопасно. Ни нигде он не видел никого, кто был бы похож на агента. Может, разве что, женщина, подметавшая улицу перед книжной лавкой, или зеленщик с почти пустой тачкой.
Они проникли в здание с соседней улицы, чтобы не привлекать внимания. Не Хуайсан начертил на полу символ для призыва души и поджёг подношения. В последнее время он становился лучше и лучше в использовании этого заклинания. Он долго сидел без движения, только дымок перед ним плавно курился и перетекал из одной формы в другую, он даже подсыпал ещё немного ароматной смеси.
Когда же он открыл глаза, то схватился за живот и долго сидел без движения и зажмурившись.
Не Цзыцинь едва не умер от любопытства.
— Это было просто отвратительно, если тебе интересно. И кажется, вас с господином управляющим ждёт задачка посложнее.

***

Не Хуайсан задумчиво разглядывал сад, сложив руки за спиной.
— Я хотел с тобой серьезно поговорить, — его лица не было видно, но можно почувствовать, как он хмурится. — На очень серьёзную и неприятную тему. Твоему отцу было доверено управлять большим и важным наделом вслед за твоим дедом, — на сердце стало тяжело, было очевидно, куда ведёт этот разговор. — Ни твоего деда, ни твоего отца семья никогда не притесняла, наследник твоего отца носит имя «Мин»…
— Пожалуйста, довольно, господин Глава, — Не Цзыцинь не выдержал и оборвал его, испытывая горький стыд, — я всё понимаю.
— Из Яошаня поступают безрадостные вести, — на сердце стало ещё тяжелее, он нервно сглотнул. — И они не совпадают с тем, что получилось у людей господина управляющего. К тому же, я слышал, что он стал живо интересоваться делами ордена. Нашими делами. Мне жаль это говорить, но ты сам понимаешь, твой отец не тот человек, который мог бы быть нам полезен и которого можно посвятить в наши дела, — Не Хуайсан шумно выдохнул. — Но я всё понимаю, поэтому моё условие — ты не должен говорить ему ничего… компрометирующего.
Не Цзыцинь упал на колени и ударился лбом о пол.
— Ничтожный благодарит господина Главу за благосклонность к его семье, — он выдержал паузу, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. — Я попрошу дядю найти мне замену?
— Да, конечно, — Не Хуайсан даже не посмотрел на него.

***

В Яошань Не Цзыцинь летел с тяжелым сердцем. Отношения с отцом у него уже давно были прохладные. С тех самых пор, когда Не Минцзюэ назначил его, тогда ещё просто подающего большие надежды ученика, сопровождать второго молодого господина Не, отец поставил крест на его карьере и на нём самом. Может, не сразу, и какое-то ещё время уговаривал почаще выбираться на ночные охоты. На юго-восточном фронте под руководством Лань Циженя было не сыскать славы, и разница между ним и теми, кто воевал на северном или восточном уже была колоссальной. Пусть его и не заставляли безвылазно сидеть в Облачных Глубинах, под защитой, но и на передовую он отправиться тоже не мог. Тогда это было непросто признать, но отец был прав. До смерти Не Минцзюэ его положение не сулило ни славы, ни признания, хоть в остальном и устраивало его. А после отец пытался не столько наладить отношения, сколько уговорить Не Цзыциня надавить на Не Хуайсана и выбить что-нибудь для их семьи. Его тогда едва не перекосило от отвращения и стыда. Разве это то, к чему должен стремиться старейшина ордена Не? Тогда ему удалось отвертеться, сказав, что Не Хуайсан всё равно сам, без дядюшкиного разрешения ничего не делает. А теперь отец истратил всё заработанное дедушкой доверие до последней капли и стоит на грани того, чтобы совсем опозорить его. Не Цзыцинь тяжело вздохнул.
В Яошане было немного непривычно, слишком редко он бывал тут последние годы, но улыбки сдержать не смог. Кое-что перестроили, кое-что расширили, но по-прежнему кипела жизнь — болтали служанки у колодца, дети играли, четвертый старший брат с монахом Цзо из храма в городе, старым другом его старшего брата, складывали фигурки из маленьких кусочков бумаги в беседке.
— Малыш Цинь, нечасто ты про нас вспоминаешь, — четвертый старший брат лукаво улыбался, перебирая детали головоломки, — ни дома тебя не видать, ни на охоте, всё нянчишься со… — он осекся, — с господином Главой? Небось, уже забыл, как выглядит гуль и как саблю в руках держать, а уж сколько у тебя уже племянников и подавно не знаешь. Что же заставило тебя вспомнить о нашем существовании? Матушка и отец вроде бы живы… — он притворно потер подборок. — Или тебя прислали просто как посыльного?
— Старший брат, — он вежливо поклонился, пропустив болтовню мимо ушей. — Я приехал повидать родителей, только и всего.
— Только и всего? — он хмыкнул. — Что же, надеюсь, матушка ещё не забыла, как ты выглядишь, и не зарубит тебя на пороге.
— Братец Не… — монах Цзо, кажется, чуть не сгорел от неловкости.
Ещё раз поклонившись четвертому старшему брату и монаху Цзо, он прошел на женскую половину, поприветствовать матушку и невесток.
Жёны второго и третьего старших братьев отправились на ночную охоту, жена четвертого старшего брата гостила у родителей, а вот матушка и жена старшего брата, которая в третий раз была на сносях, радушно встретили его чаем и домашними сладостями. Невестка была рассеяна, ходила медленно, переваливаясь, как уточка, и все поглаживала огромный живот. Матушка едва сдерживала слёзы.
— Как же я рада тебя видеть! Давненько тебя не было видно, всё дела да дела у господина Главы? Ну-ка, бери печенку, твоя старшая сестричка готовила, — она подвинула к нему серебряное блюдо. — Ну что, скажи, не постарела ли твоя матушка? Не так-то легко поверить, что я вот-вот стану бабушкой в десятый раз, а я всё ещё могу убить лютого мертвеца одним ударом! — она рассмеялась и внезапно выражение её лица стало серьёзным. — А-Ли, поди-ка отдохни, а то у тебя глаза закрываются.
Проводив её, матушка неожиданно погрустнела.
— Даже не пытайся врать или выкручиваться, у тебя на лице всё написано. Признавайся, твой отец где-то провинился? — под тяжелым взглядом матери он чувствовал себя пристыженным. Хотелось просто поужинать её стряпнёй и лечь спать в своей старой комнате, безо всяких интриг, лжи, подлогов и тяжелых разговоров. Он молчал, а матушка только покачала головой. — Это ты там в Цинхэ ничего не знаешь, а я уже давно замечаю, что он странно себя ведёт. Ну же.
— Да, — он беспомощно смотрел в пол, сложив руки на коленях.
Матушка тяжело вздохнула.
— Я давно этого боялась. Он изменился после смерти Не Минцзюэ, не сразу, конечно, а спустя некоторое время. Я не бываю в Цинхэ и не знаю, что там творится, но я же не глупая и могу догадаться, — она горько покачала головой. — Он всё чаще стал твердить, что семья плохо с ним обращается из-за происхождения его отца, и в то же время у нас стало больше лошадей, мы перестроили флигели твоих братьев, он стал дарить мне украшения и платья, и вон, — она кивнула на блюда. — А последнее время всё ещё хуже. Он стал подозрительным, нервным и всё время где-то пропадает, — она притворилась, что поправляет волосы, и попыталась незаметно смахнуть слезу. — А-Цинь, скажи мне, насколько сильно провинился мой глупый муженёк?
— Я не могу рассказать всего, но да, я приехал, чтобы сказать — ему дадут второй шанс, — матушка не выдержала и расплакалась, Не Цзыцинь обнял её и прижал к себе. — Нет, не так. Ему позволят выбирать — воспользоваться вторым шансом или нет. А мне позволили сказать ему об этом. Матушка, мне очень-очень жаль, — из его глаз тоже потекли слёзы.

***

Он опустился на колени и поклонился в пол.
— Отец…
— Чем я обязан такому твоему визиту? Тебя кто-то прислал? Зачем?
— Я слышал… — он не мог заставить себя произнести эти слова. — Я слышал, отец часто бывает в Цинхэ. а я, непочтительный сын, ни разу не поклонился отцу. Потому что… не знал, что отец приехал.
— О, так ты приехал только поклониться отцу? Что же, я рад, что у меня вырос такой почтительный сын, — Не Цзыцинь не мог заставить себя ни поднять голову, ни перейти к тяжелому разговору. — Ну-ну, довольно, ты нисколько не провинился передо мной, поднимайся уже. Я был Цинхэ по делам, ты не мог знать.
Не Цзыцинь неловко поднялся.
— Отец, я слышал некоторые вещи… что другие старейшины недовольны тем, что ты делаешь, — глубоко внутри он зажмурился и сжался в комок.
— Да? — его лицо помрачнело, а голос стал угрожающим. — И что же, по их мнению, я делаю не так? Разве я делаю не все то же, что и они? — Не Цзыцинь тяжело вздохнул. Тех, кто делал то же, ждало то же. Только отец этого не заметил. Дядя Шеньи виртуозно умел дергать за нужные ниточки, а те из старейшин, кто были поумнее, прекрасно сложили два и два. — Ты безвылазно сидишь в Цинхэ и играешь в игры с этим бесполезным балбесом, поэтому не видишь и не знаешь — а те, кто на самом деле управляет орденом, плюют на таких, как мы и берут себе ещё больше! Ты думаешь, за все годы, что я был старейшиной клана Не, я плохо изучил его возможности и его затраты? Так вот, я скажу тебе, у нас где-то образовалась огромная дыра, а Не Шеньи, Ли Хун, Не Шеньжун, Не Миншан и Не Лянъюань стоят во главе всего этого и просто считают себя лучше других, только потому, что Не Шеньи ближе всех к основной ветви! И многие другие старейшины просто смирились с этим и покорно заглядывают им в рот. А я всего лишь делаю то, что должен делать, как глава семьи! А ты? Разве ты попытался сделать что-нибудь для своей семьи? Ты каждый день нянчишься с этим дурнем, неужели не можешь выбить что-нибудь для своих родителей и братьев? Или раз ты живешь в Цинхэ, то тебе наплевать, что творится в Яошане?
— Отец… — он снова упал на колени и ударил лбом о пол. — Пожалуйста, выслушай меня! — он впервые в жизни поднял голос на отца. — Да, я не знаю обо всём, что происходит в Цинхэ, но я прошу тебя только об одном — одумайся и не лезь в это! — он не мог рассказать об истинном положении дел, а без этого… без этого картина, выстроенная Не Хуайсаном и дядюшкой Шеньи действительно выглядела неприглядно. Увы, именно такой она и была задумана.
— Убирайся. И чтобы я тебя больше не видел! — никогда прежде отец не кричал так ни на него, ни на его братьев, его голос, наверное, был слышен во всей резиденции.
— Слушаюсь.

***

— Мне очень жаль, что так вышло, — Не Хуайсан отвёл взгляд. — Не кори себя, ты сделал всё, что было в твоих силах. Это был его выбор и его последствия. Твоей семьи и твоего старшего брата это никак не коснётся. Ему придётся делать свои выводы и только на основании того, что он сам найдёт. Иди, выполняй свой сыновний долг в последний раз.
— Благодарю господина Главу.
Матушка горько плакала, невестки суетились вокруг неё, братья выглядели потерянными. Старший брат занимался подготовкой траурных ритуалов.
— Ну вот, опять траур, — недовольно пробурчал четвёртый старший брат в полголоса, — сколько лет был траур по Чифэн-цзуню, а теперь ещё и трару по отцу, и опять такой же строгий.
А после к нему подошла матушка и шёпотом отозвала в сторону. Они ушли подальше вглубь сада, прежде чем она решилась заговорить.
— Скажи мне, мой глупый муженёк ведь не на ночной охоте погиб? Я же знаю, что он не собирался охотиться.
— Да, — перед заплаканным лицом матери он не мог лгать. — Прости, ты же знаешь, я не мог сказать тебе деталей. Да и не думаю, что ты захочешь их знать.
— Вот как… — она расплакалась ещё сильнее. — Что же за глупый муженёк мне достался.
— Матушка! Я пытался сказать ему, но он… — он едва не закричал.
— Что он? — Из-за густого куста цветущей камелии вышел старший брат. Его лицо было бледным, как у мертвеца, глаза горели, они нервно сжимал и разжимал кулаки. — Хочешь сказать, что отца убили люди других старейшин и выдали это за нечастный случай? И ты просто так говоришь об этом? И ты ничего не сделал для его спасения? — лицо старшего брата внушало ужас.
Внезапно матушка сильно ударила старшего брата. По правде сказать, матушка просто отвесила ему богатырский подзатыльник. Не Цзыцинь стоял и беспомощно смотрел на это, широко раскрыв глаза.
— Неужто мой старший сын такой же глупый, как мой глупенький муженёк? Неужели ты не понимаешь, что усилиями твоего младшего брата твоему глупому отцу позволили сохранить лицо?
Старший брат всё ещё был в шоке, матушка едва сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться.
— А-Цинь, скажи своей бедной матушке и своему глупому старшему брату, что же на самом деле сделал твой отец?
— Я… я не могу.
«Он попытался убить Не Хуайсана».